Джим Стерджесс: «Я постоянно пытался понять, что со мной должно происходить, если я нахожусь в параллельном мире»

23 августа 2012 года на экраны российских кинотеатров выйдет фантастическая мелодрама интересного аргентинского сценариста и режиссёра Хуана Диего Соланаса «Параллельные миры» (дистрибьютор – компания Люксор). По сюжету фильма несколько тысяч лет назад две планеты притянулись друг к другу, и на обеих планетах живут люди, на каждой из планет есть своё притяжение, а люди этих планет находятся относительно друг друга вверх тормашками. Она (Кирстен Данст) – дочь президента верхнего мира. Он - ее половина. Им предстоит нарушить законы физики своих миров, чтобы быть вместе. Восходящая звезда британского кино и телевидения Джим Стерджесс поделился тем, каково было принять участие в столь ошеломительном проекте.

Корреспондент:
«Параллельные миры» уже успели завоевать сердца критиков на ранних показах, а трейлер и синопсис столь загадочной картины волнуют пытливые умы фанатов кино во многих странах. К этому проекту был привлечен невероятный художник-постановщик Алекс Макдауэлл (прим. – один и «любимчиков» Тима Бертона, Зака Снайдера, Стивена Спилберга и Дэвида Финчера), у него уникальное мировоззрение и необузданное воображение, а первые эскизы лишний раз подтверждают, что перед нами что-то уникальное. Расскажите немного о том, как Вы оказалась в этом проекте?

Джим Стерджесс:
Добрый день! Большое спасибо! (улыбается). Сначала мой агент прислал мне сценарий фильма, который меня просто ошеломил, он был настолько странным и неожиданным. И я помню, как сразу же понял, что это увлекательная идея, но на тот момент не имел никакого представления о том, как это будет осуществляться. Когда я встретился с режиссером и понял, что он серьезно настроен и собирается создать мир, побывать в котором было бы очень увлекательно, я принял окончательное решение сниматься. И да, нам действительно повезло, потому что у нас был замечательный продакшн дизайнер. Алекс Макдауэлл создал все декорации, которые перенесут зрителя в вымышленный мир режиссера, в большей степени, чем я ожидал. Если честно, я ожидал намного больше зеленого экрана и был готов напрячь свое воображение. Конечно, мы снимали на зеленом экране, но также у нас были невероятные декорации, окруженные зеленым экраном. Было ощущение, что играешь в театре.

Корреспондент:
Расскажите немного о том, как снимались сцены вверх тормашками?

Джим Стерджесс:
Вы знаете, эти сцены часто снимались на зеленом экране. После проведенного времени на площадке, начинаешь смотреть на зеленые стены и сразу же представляешь этот невероятный мир перед глазами. Признаюсь, мне постоянно приходилось думать о том, где будет находиться линия наших глаз, куда будет падать человеческое внимание и т.д. Это достаточно сложно. Я постоянно пытался понять, что со мной должно происходить, если я нахожусь в параллельном мире.
Если этот предмет из этого мира, то, как он будет выглядеть, двигаться, куда направлен в воздухе. Ты постоянно думаешь о том, в каком мире находишься, как ведет себя твоя одежда. Трудность заключалась в том, чтобы смотреть на зеленую стену, которая находится в нескольких метрах от твоего лица, и представлять, что там находится невероятный пейзаж, когда на стене висят обычные теннисные шары, и ты не можешь сфокусироваться на лице другого актера, потому что он находится в небе. Когда шары двигались, нужно было переключаться с одной точки на другую точку, то есть для одного человека могло быть 5 разных точек фокуса. Смотреть на настоящего человека и смотреть на зеленую стену – это абсолютно разные вещи, очень важен визуальный контакт.

Корреспондент:
Эта история – увлекательный полет человеческого воображения, возведенный в абсолют. Расскажите, пожалуйста, о работе с человеком, у которого такая богатая фантазия.

Джим Стерджесс:
Хуан (режиссер Хуан Диего Соланас) был настолько увлечен проектом, что сразу было понятно – это его призвание. При первой встрече он мне рассказал, что история приснилась ему во сне, и показал мне первые зарисовки. Я решился принять участие в этом проекте из-за него, я увидел, на что он способен. У него уникальный и богатый внутренний мир, который ему удалось перенести на бумагу. Он – неординарная личность во всех смыслах этого слова, по его собственному признанию – полный экстремист. Эта съемка была тяжелой для всех. С технической стороны особенно… Постоянно приходилось думать… Но я бы не смог этого выдержать, если бы не Хуан. С ним очень весело, он может развеселить кого угодно до коликов.

Корреспондент:
Хуан очень восторженно описывает ваш актерский тандем с Кирстен Данст: «Как только я его увидел, у меня не возникло ни малейшего сомнения, что именно он и будет сниматься в главной роли. Они с Кирстен действительно великолепно работают вместе. Между ними постоянно идет внутренний диалог. Они – очень красивая пара и они прекрасны на экране». Поделитесь немножко опытом работы с Кирстен.

Джим Стерджесс:
У Кирстен много опыта работы со страховками, поэтому мы хорошо друг друга понимали на съемках. Мы познакомились в Нью-Йорке за несколько месяцев до начала съемок, и я помню, что тогда подумал, что мы прекрасно проведем время: съемочная группа просто потрясающая, и я не могу представить человека, который бы подошел на роль Иден лучше нее. Она потрясающая и очень профессиональная актриса. Мы часто подолгу висели на тросах, и здесь важно хорошо ладить с партнером. Мы очень сдружились за это время.

Корреспондент:
В одном из отрывков из фильма мы видим вращающеюся комнату, очень похожую на сцену из «Начала» Кристофера Нолана. Приоткройте завесу тайны: как снимаются такие сцены?

Джим Стерджесс:
Это комната была подвешена внутри большого колеса. Сама комната вращается на 360 градусов, когда мы находимся внутри, камера двигается вместе с комнатой. Поэтому не видно, что комната двигается, но видно, что-то находится внутри, то есть я отскакиваю от стен и нахожусь как бы в подвешенном состоянии. Это было очень сложно осуществить. Гравитация была одним из самых сложных и важных приемов в фильме. Всей команде приходилось постоянно думать, в какой силе тяжести мы находимся, чтобы одежда и все наши движения выглядели правдоподобно.