Марко Мюллер: «Как директор фестиваля, я вижу одну из своих задач - помощь дистрибьюторам»

С 16 по 25 октября 2014 года пройдет Девятый Римский международный кинофестиваль. Три года назад к руководству фестивалем был приглашен опытнейший кинофестивальный менеджер Марко Мюллер. О том, какие изменения претерпел фестиваль за это время, какие шаги предпринимает команда организаторов для того, чтобы трансформировать смотр, и многом другом поговорила с Марко Мюллером главный редактор интернет-портала Нина Ромодановская.

Как известно, цель создания Римского фестиваля заключалась в коммуникации политических лидеров того момента с обществом. И по ходу своего развития он попытался стать копией Венеции, с конкурсом, жюри и прочими атрибутами. Так сказать, «отксерить» Венецию в местном масштабе. А на самом деле, его нужно было трансформировать в другую сторону, то есть адаптировать к нуждам тех, кто снимает и продвигает фильмы.

Поэтому нам необходимо было заново выстраивать разговор с международными и национальными режиссерами, продюсерами и дистрибьюторами. И нашим достижением, прежде всего, мы можем считать то, что режиссеры обратились к нам с просьбой дать в программе место фильмам, которые обычно редко могут рассчитывать на контакт со зрителем, на возможность быть увиденными. Это новое кино, которое часто бывает экспериментальным. Мы открыли программу в музее «MAXXI» (Музей искусства XXI века), которая носит название CineMAXXI (игра слов обозначающая одновременно «Кино XXI века» и обыгрывающая название музея). Это больше, чем экспериментальное кино – кино в процессе трансформации, которое ведет к изменению киноязыка.

Именно открытие секции «Кино XXI» позволило нам выстроить особые отношения с современным российским кинематографом, который открыл для нас новое в наших отношениях с публикой, когда мы поняли, что нельзя ожидать от зрителя предсказуемой реакции. Например, в первый год, кроме основных премий на фестивале была еще и премия публики, она досталась американскому фильму. Но до последнего в списке фаворитов лидировал фильм «Небесные жены луговых мари» Алексея Федорченко, и нам казалось, что результат голосования предсказуем. А в последний момент все изменилось, и это служит доказательством того, что публика на самом деле непредсказуема, и к ней надо относиться более внимательно. Несмотря на свою пресыщенность, она все еще жадна до новых сюрпризов, и с удовольствием смотрит фильмы, которые далеки от привычных образцов, демонстрирующихся в кинотеатрах повсеместно.

Это стало для нас важным уроком, и мы поняли, что если хотим развивать смотр, то должны понимать, как обращаться с публикой, уделяя внимание не только конкурсным программам, которых в прошлом году было две, но и внимательно работать с аудиторией. Было большим удовольствием видеть, как в прошлом году заполнялись залы музея MAXXI. Это кино оказалось востребованным на Римском фестивале. При этом стоит заметить, что в прошлом году, в конкурсе «Кино XXI» победили оба российских фильма, в нем участвовавших: «Бирмингемский Орнамент 2» Юрия Лейдермана и Андрея Сильвестрова и «Непал форева» Алены Полуниной.

В 2013 мы не могли провести фестиваль раньше ноября, потому что приходилось учитывать всю фестивальную сетку: Венецию, Торонто и Берлин. Однако внимательное изучение этого вопроса и совещание с ведущими дистрибьюторами прояснило один очень важный момент. Если фестиваль проходит в ноябре, то это выводит его из дистрибьюционной орбиты, потому что он проходит после American Film Market. Это значит, что у потенциальных дистрибьюторов, обладающих смелостью заниматься фестивальными, артхаусными фильмами, которые мы предлагаем, годовой бюджет уже закончился после визита на AFM, и о покупках уже не идет и речи.

Тем не менее, и American Film Market, и его более крупный спутник – кинорынок в рамках фестиваля в Торонто, предлагают закупщикам в основном американское кино, следовательно, они не покрывают ту часть рынка, на которой работаем мы. Именно поэтому все европейские дистрибьюторы, занимающиеся прокатом европейского кино, сожалеют об исчезновении кинорынка MIFED, который проходил в октябре в Милане в течение 50 лет. Но с тех пор как он прекратил свое существование 10 лет назад, эта ниша остается открытой.

Поэтому мы еще раз все обдумали, обсудили с режиссерами и продюсерами, какие картины нас ждут в это время, и поняли, что необходимо перенести даты на октябрь. Есть и другая причина. Октябрь – идеальное время для представления в рамках кинофестиваля фильмов, прокат которых намечен до конца года. Таким образом, мы убили двух зайцев сразу.

С одной стороны, в октябре самое время привлечь к фильмам, которые выходят чуть позже, особое внимание, и таким образом дать им возможность продлить срок проката. Если бы фестиваль проходил в ноябре, как в прошлом году, то наши победители или самые яркие ленты смотра, вышедшие в прокат после фестиваля, работали в кинотеатрах неделю-две, не больше. Их бы сразу задавливала машина коммерческого рождественского кино. А сейчас у них есть больше времени, чтобы выйти и быть замеченными.

С другой стороны, перед нами стоял вопрос, как собирать программу фестиваля, который проходит через 40 дней после Венеции. То есть как организовывать кинособытие такого же масштаба в той же самой стране и всего через месяц.

У меня уже сложилась репутация, среди дистрибьюторов и продюсеров, профессионала, который может для любого фильма, в том числе «сложного», находить публику, причем речь идет не о пяти зрителях в зале, а о заполненных площадках на тысячи людей. Как директор фестиваля, я вижу одну из своих задач - помощь дистрибьюторам, не ограничивающуюся одним гала-показом, а представляющую фестивальные картины большому количеству людей. В Риме огромное количество залов, в том числе в университетских городках, на периферии. Если фестиваль найдет возможность организовать показы на этих площадках, мы докажем дистрибьюторам и режиссерам, что у их фильмов есть зритель, и он готов прийти в кино.

В наших усилиях по продвижению нуждаются картины, которые не затрагиваются большими игроками, но мы должны донести их до зрителя. Поэтому мы отказались от не совсем объективного выбора жюри и увеличили количество призов. Поскольку публика должна будет награждать фильмы и не одной премией, а несколькими, то зрители вынуждены смотреть все фильмы. Таким образом, мы мотивируем их к просмотру.

Пока только могу сказать, что это будет не американец. За все время, что я руковожу фестивалем, мы давали премию за вклад, следуя общей привычной фестивальной модели, согласно которой, было необходимо присутствие крупных американских кинодеятелей, чтобы подчеркнуть место и статус фестиваля в общем фестивальном созвездии. И за это время успели наградить Тарантино и Уолтера Хила за вклад в киноискусство. Потом этот вопрос перестал быть таким острым. Уже несколько раз в течение этого года, наши коллеги отмечали, что в прошлом году одним из самых важных событий, благодаря которым Римский кинофестиваль остается в памяти, как профессионального сообщества, так и зрителей, был показ фильма «Трудно быть Богом». И, естественно, вручение приза за вклад Алексею Герману, посмертно, что произошло впервые за всю историю мировых фестивалей.

Это вопрос, как заставить пойти в кино человека, который обычно смотрит фильмы с компьютера. Нашими козырями, в этом смысле, стали совершенно необыкновенные кинозалы, в отличие от других фестивалей, по крайней мере, в Италии. В первую очередь Auditorium – потрясающий комплекс с красной дорожкой невероятных размеров, да еще с растущим в середине деревом. Мы использовали эту дорожку, самую большую в Европе, как магнит для притяжения большого количества молодежи, благо пространство позволяет. Здесь еще мы не должны сбрасывать со счетов роль приезда звезд на фестиваль. Речь идет о десятках тысяч людей, которые ждут на дорожке своих кумиров. По нашим подсчетам, в день показа второй части «Голодных игр» на мероприятие пришли девять тысяч человек, из них тысяча попала в зал. Кроме того мы предлагаем комплекс мероприятий: не только показы, но и мастер-классы, которые начинаются в пять часов. И, таким образом, молодежь приходит на фестивальную площадку днем и проводит время до позднего вечера, постепенно привыкая к этой модели.

Фестивали, которые рассчитаны на большое количество публики, должны проходить в больших городах, и логистически они, конечно, не могут проводиться в других местах. Достаточно понаблюдать, как за n-ное количество лет изменился Берлинский кинофестиваль. Специфика Рима состоит в том, что фестиваль проходит в октябре в городе потрясающей красоты, поэтому иностранцы приезжают туда частично и в поисках той самой расслабленной атмосферы, которая присутствует на курортах.

Я в начале 90-х был директором фестиваля в Роттердаме и прекрасно помню, что это значит. Дело происходило зимой. Загнать людей в кино не было сложно, потому что на улице холодно, мерзко и нечем заняться. А в Риме все как раз наоборот – масса достопримечательностей, и во время фестиваля публику нужно как-то от них отвлечь. Необходимы решения, довольно неожиданные для зрителей, как, например показ кино в музее «ЧинеМакси», который традиционно не является местом кинопоказа. Чтобы хотя бы из любопытства культурная публика туда пошла. Поэтому моя задача состоит в том, чтобы «расставить мышеловки» по всему городу. Чтобы, куда бы ты ни пошел, мог попасть в кино.

Здесь тоже все не так просто. Допустим, нам дадут еще 6 или 7 дополнительных залов по всему городу, и это, конечно, теоретически должно увеличить посещаемость. Но если эти залы будут расположены далеко от центра, то для того чтобы заманить туда публику нужно привезти звезд, а это уже сделать сложнее и требует более тщательной подготовки. Но с другой стороны, приглашение американских и местных итальянских звезд позволит зажечь интерес публики к показам фестивального кино, происходящим не на фестивальной площадке, до которой она зачастую не может добраться физически.

Это то, о чем я говорил в начале. Публику нужно постепенно приучать смотреть фестивальное кино, тем более в настоящих условиях, когда итальянские дистрибьюторы свели практически к нулю число зарубежных фильмов в прокате (не американских). Естественно, люди отвыкли смотреть эти картины и показ русского или японского фильма представляет огромную сложность.

Поэтому мы не только расставляем «мышеловки» на зрителей по всему городу, но еще и «зажигаем бикфордов шнур» от фестивальной программы для того чтобы получить отложенный результат. В качестве бомбы замедленного действия в этом году мы покажем одним сеансом 10 часов нового сериала Стивена Содерберга «Больница Никербокер/The Knick» с Клайвом Оуэном в главной роли, снятого для HBO. И местная публика сможет посмотреть эпизоды, которые еще не показывали ни по телевизору, ни в интернете - совсем новые серии, а всем хочется знать, чем закончилось дело.

С одной стороны, это расчет на широкую публику с довольно простыми вкусами. С другой, вполне фестивальная история, потому что мы показываем весь материал целиком в формате режиссерской версии. И речь идет о Содерберге, серьезном имени в мировой режиссуре. Мы даем зрителю возможность посмотреть, в каком виде свою работу хотел бы увидеть сам Содерберг. Каждый большой режиссер, снимающий такого рода вещи, хочет увидеть ее одним блоком за один раз. И понятно, что когда к нам приедут Клайв Оуэн и другие звезды этого сериала, публика тоже придет.

Во-первых, фестиваль, который претендует на статус важного события, интересного для зрителя, не может существовать отдельно от киноиндустрии. И он не может не зависеть от ее состояния. Мы постоянно стремимся поставить в программу фильмы, которые позволяют открыть новые горизонты, как для местной, так и для мировой киноиндустрии. Чтобы не быть голословным, приведу в пример фильм «Тир», который стал победителем смотра прошлого года. Приз этому фильму подтвердил наше убеждение, что сила итальянской киноиндустрии заключается в соединении авторского высказывания и популярных у публики тем. «Неаполитанская песня» - один из самых успешных фильмов в национальном кинопрокате в Италии был также в программе Римского фестиваля в прошлом году. Это комедия с использованием южных реалий.

Государственное финансирование фестиваля составляет около 10 миллионов евро в год. Из них 5,5 миллиона уходят на содержание офиса и персонала в течение года. А на остающиеся 4,5 миллиона мы должны как-то умудриться сделать нашу работу, пригласить на рынок продавцов и покупателей солидного уровня. Найти фильмы, в которые мы верим, и обеспечить приезд их создателей. Таким образом, мы тратим всего полтора миллиона евро на самую сердцевину, то чем славится фестиваль, чем он остается в памяти на самом деле – на качественную программу и кинопоказ. И нужно уложиться в эту скромную сумму. Мы испытываем гордость за то, что делаем как подвижники. Парадоксальным образом получается, что фестиваль остается в памяти зрителей благодаря нашим усилиям.

Тут разрешите отойти на шаг назад и посмотреть политический background Италии. Политические перемены в Риме не позволили нам добиться того, чего мы хотели. Приведу цифры. За восемь лет, что я занимал пост директора Венецианского кинофестиваля, в Италии поменялось пять министров культуры. За три года, что я занимаю аналогичную должность на Римском кинофестивале, их сменилось три, сейчас четвертый. Могу рассказать о своей беседе с нынешним министром культуры, который только недавно заступил на этот пост, Энрико Франческини. Я пытался до него донести, что если он все-таки хочет, чтобы между Римским и Венецианским кинофестивалем была существенная разница, то ставку надо делать на возрождение площадки MIFED в рамках Римского кинофестиваля (Международный рынок фильмов и аудиовизуального контента). Его нужно не просто возродить, но рядом построить испытательную площадку, которая докажет, что те фильмы, которые мы считаем нишевыми и неинтересными публике, на самом деле тоже востребованы.

Прежде всего, сотрудничество с этими странами зависит от нас, в Венеции мы много времени посвящали сотрудничеству со странами не основного кинематографического пространства. Это нужно для понимания мира, где общая трансформация общества, в том числе и кино, происходят неизмеримо быстрыми темпами, чем в Италии.

Например, мы отсматривали для программы первый эпизод, он же третий и единственный, фильма «Бирмингемский орнамент» в 3D. И хочу сказать, что достаточно посмотреть на этот краткий – меньше 10 минут – фильм, чтобы убедится, именно в этих странах, в России конкретно, режиссеры показывают, какой свободы и невероятной оперативности можно достичь, используя камеру go-pro, позволяющую снимать везде, даже под водой. Это учит итальянскую киноидустрию быстро и оперативно делать конкретные вещи в области 3D.

Китай – это совершенно необыкновенный опыт и подход ко всему, не свойственный нам, поэтому очень любопытно его открывать. Сейчас мы видим как китайское и американское кино взаимодействует между собой, причем американское кино выступает тараном, стремящимся пробить закрытость Китая, и привносит туда демократический дух.

В этом году в программе Римского фестиваля будет представлен фильм, который интересно будет посмотреть и русским зрителям, чтобы сравнить, справились ли китайцы с тем, что сделал Никита Михалков в фильме «12». Это ремейк «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета на китайский лад. Во-первых, в отличие от других стран, в Китае есть смертная казнь, что добавляет остроты в конфликт. Во-вторых, они не практикуют применение жюри присяжных в судебной системе. Но с точки зрения киноязыка режиссер, к слову сказать – дебютант, переворачивает наше привычное представление о Китае. По-китайски фильм называется «12 граждан».

Этой программой, прежде всего, Минкульт надеется привлечь великих режиссеров к съемкам в уникальных по красоте местах Италии. Но великих красот этих мест самих по себе недостаточно, Италия может предложить еще и богатое культурное наследие. Например, американский режиссер Джо Данте будет снимать в римских катакомбах свой новый ужастик. Им Хо - один из отцов новой волны Гонконгской режиссуры приедет снимать фильм про Джакомо Пуччини. Известный эфиопский режиссер Хайле Герима будет снимать фильм о колониальном прошлом Италии в Африке. Итальянцы долго владели определенной частью Африки. Эфиопия и другие колонии – достаточно болезненный вопрос.

И наша задача помочь иностранным творцам сориентироваться в культурном и кинематографическом пространстве Италии, осуществить коммуникацию, например, познакомить Джо Данте с главой Римской фильм комиссии Лучано Совена, который раньше был главой института Чинечитта Люче, или сопроводить Хайле Герима в архивы института Люче, где есть много отснятого материала на тему его фильма, для отбора материала. Таким образом реализуется часть миссии фестиваля – в его рамках происходит продвижение итальянского кинобизнеса и осуществляется коммуникация с иностранными кинематографистами, которых по тем или иным причинам привлекает Италия как съемочная площадка.