Александр Балуев: "Наша киноиндустрия лишена информационного поля"

В новом фантастическом боевике «СМЕРШ XXI» Александр Балуев исполняет роль влиятельного Георгия Курыло, вознамерившегося захватить власть в стране при помощи психотронного оружия и сил зла. Актер рассказал нашему корреспонденту о своем герое и работе над фильмом.

Корреспондент:
Вы играете отрицательного персонажа?

А.Н. Балуев:
Я играю абсолютно отрицательного персонажа, какого только можно найти сейчас в современном кинематографе. Просто отрицательнее не бывает: Гад Гадыч Гадов, Сволочь Сволыч Сволычев, и этому нет никакого психологического обоснования. Есть добро и зло, в Библии ведь тоже нет психологического обоснования Дьяволу и Богу. Я, конечно, не сравниваю… но сообщаю, что есть, как данность, человек, который силой и, как он это называет, порядком живет.

Корреспондент:
И каково играть антагониста главному герою?

А.Н. Балуев:
Понимаете, не было бы зла – не было бы добра, это не я сказал, и никакой особой мудрости в этом нет. Все познается в сравнении: чтобы понять, что такое добро, надо очень хорошо понимать, в чем зло и с чем борется современный мир. Так что я в этом смысле нашел себе оправдание. Я тоже за добро, но надо знать, с чем оно ведет борьбу.

Корреспондент:
Как Вы считаете, фантастика удобна для демонстрации противостояния добра и зла?

А.Н. Балуев:
Любой жанр хорош, если его цель – затронуть такую значимую тему. Нужно, чтобы цель, которую преследуют люди, была ясна и адекватна тем выразительным средствам, при помощи которых они добиваются ее достижения,  чтобы был эффект не ради эффекта, а ради того, чтобы понять, что такое, например, боль. Необходимо транслировать боль в зрительный зал, чтобы люди, которые смотрят, понимали, что, примитивно выражаясь, причинять боль плохо.

Корреспондент:
Что касается рабочего процесса, каково работать с режиссером-дебютантом? Стараетесь ли Вы ему как-то помочь, что-то подсказать?

А.Н. Балуев:
Я ничего не подсказывал потому, что Косте [режиссеру фильма Константину Максимову. Прим. ред.] не надо ничего подсказывать. Он все понимает и говорит языком кино. Кино – это режиссерское дело, актеры только могут расшифровывать мысли режиссеров. Я вообще ничего режиссерам не подсказываю.

Корреспондент:
Скажите, нашли ли Вы какую-нибудь особую интонацию во время проходящего сейчас процесса озвучивания?

А.Н. Балуев:
Сейчас ищу, очень много хрипа, сипа, низов не очень человеческого тембра. Получится, не получится, не знаю. Должно получиться.

Корреспондент:
«СМЕРШ XXI» – масштабное кино с высоким бюджетом. Считается, что в России такие фильмы снимать опасно, что они не окупаются. Что Вы думаете по этому поводу?

А.Н. Балуев:
То, что мы сейчас с Вами делаем, – своего рода борьба с неокупаемостью. На мой взгляд, наша киноиндустрия, в ее таком зародышном варианте, лишена информационного поля. Продвигается какая-то одна картина в год, а больше как будто ничего не снимается. Кино должно быть много, и об этом кино должны знать. Мы должны привлечь людей в кинотеатры, тогда и окупаемость будет. Есть где показывать, но нет того, что показывать – даже не по качеству, а по количеству. Нужно больше хорошего кино. «СМЕРШ XXI» будет одним из хороших фильмов, вкусовой, конечно, не для всех, но интересный и по картинке, и по актерской игре.