Алексей Пиманов: «Я – человек системы»

7 января 2010 года на Первом канале прошел премьерный показ фильма «Мужчина в моей голове». Режиссер и один из продюсеров картины – известный тележурналист, ведущий программы «Человек и закон» Алексей Пиманов. В интервью нашему корреспонденту он рассказал о своем новом проекте, на этот раз связанном с реформированием отечественного кинопроката.

Корреспондент:
Что Вы можете сказать о сегодняшнем состоянии отечественного проката?

Алексей Пиманов:
У нас проката нет. То, что так называют — это атрофированный, малоразвитый сегмент рынка. Реально работающих — 1500 залов, а надо минимум 6000. После разрушения проката в 90-е годы новый «прокатик» начал развиваться в виде маленького уродца. Сейчас он ориентирован на возрастной диапазон 16–25 лет. Это очень небольшой процент тех, кто реально может ходить в кино. Но с этим никто не собирается что-то делать. Всем и так хорошо, американских фильмов много, и директорам кинотеатров почти не надо развиваться. Им всего хватает. Ведь очень легко заключить пакетное соглашение с любой голливудской компанией — допустим, на 20 фильмов в год, из которых – 5 или 6 гарантированных блокбастеров. А таких компаний около десяти. Стоит при этом обратить внимание, что в таблицах бокс-офисов очень много американских фильмов, названий которых никто не помнит, и собирают они не более 400–500 тысяч долларов. Зачем, спрашивается, при существующем дефиците залов тогда они выходят?
 
Корреспондент:
Вы считаете, из-за границы к нам должны приходить только блокбастеры и – например, никакого артхауса?

Алексей Пиманов:
В Россию должно приходить все самое лучшее, у нас должно происходить то же самое, что происходит, например, во Франции. Там законодательно установлено, что в национальном прокате может быть только 70 процентов голливудской продукции, а 30 процентов — своей.
Наши прокатчики говорят: «Делайте хорошее кино, и у него будет прокат». Но то же самое говорили на телевизионном рынке сериалов в середине 90-х годов: «Вы никогда не достигнете уровня «Санта-Барбары», чего же тогда возмущаться?». Однако за прошедшие 10 лет мы сумели отдалить американцев, мексиканцев, бразильцев от отечественного рынка ТВ. И сейчас соотношение на телеэкранах — 95 процентов против 5 процентов. А ведь мало кто верил в успех российских сериалов, а мы не только их утвердили на наших телеэкранах, но и создали «Ликвидацию», «Апостола», «Доктора Живаго»...

Корреспондент:
Но отечественный кинопрокат – это не только засилье голливудской продукции, но еще и успех, пусть немногочисленных, но отечественных блокбастеров, в том числе при поддержке Первого канала...

Алексей Пиманов:
И нашему, и голливудскому блокбастеру «прокатик» в лучшем случае способен принести сегодня 10–12 млн. долларов возвратных денег. Но для этого нужно собрать хотя бы 40. Ведь «прокатик» просто грабит производителя. 35 процентов возврата — это чистая легенда. В реальности мы работаем меньше чем за 15 процентов.
Вот простой расчет.  Если фильм может собрать в прокате 20 млн., 5 млн. в первый уик-энд почти автоматически «отбирают» у продюсера интернет и DVD-пиратка. Из оставшихся 15 млн. директора кинотеатров «не показывают» еще процентов 40–50. Признать это они не стесняются в разговорах между собой. И понятно почему: они уходят от налогов и скрывают реальное количество зрителей, пришедших на сеанс, а нам говорят, что собрали всего 10 млн. И именно из них у нас забирают 50 процентов по договору. Остается последних 5 млн., но не забудем, что еще есть прокатчик. Его ставка – 11 процентов, плюс 800 тысяч долларов уходит на печать копий (а, чтобы собрать 20 млн., нужно минимум 800 копий), потом вынимаем из остатка оплату рекламы, налоги, и что остается? В лучшем случае 3,5 млн.
Так что все легенды о процентах — это вранье. Ни один нормальный продюсер никогда свои частные деньги в этот бизнес вкладывать не будет. Именно поэтому такие финансовые проблемы и у «Стиляг», и у «Каникул строгого режима», и у «Черной молнии». Все понимают, что реально можно отбить только процентов 30 от общих вложений. И прежде всего за счет телеправ и легального DVD. Но не за счет проката. Люди, которые так построили этот бизнес, сами ничего не производят и не хотят понимать, что занимаются грабежом.

Корреспондент:
Каких людей Вы имеете в виду?

Алексей Пиманов:
Владельцев сетей. Именно они на корню губят ростки нормального российского кинопроцесса. Помните тот период, когда на волне «Дозоров» и «Гамбитов» в кино пошли деньги, когда там появилось много частных инвесторов? Сейчас они все без исключения из кино ушли. Их просто нет.
В кино должна случиться та же история, что произошла в свое время с сериальным производством, когда количество в конце концов перешло в качество. Фильмы уровня «Наша Раша» жестко ограничили киноаудиторию возрастным цензом. Если бы фильм «Мужчина в моей голове» я снимал для нее, я должен был бы устроить как можно больше аттракционов и упростить все до абсолютной тупости. Сделать тупую комедию положений. Слава богу, хватило воли не портить кино.
Проблема молодого поколения зрителей – оно вообще не умеет смотреть историю, сюжет. Они приходят смотреть на компьютерную графику, раскрученных персонажей светской хроники (не обязательно актеров), трюки и спецэффекты.  Для них просмотр – это череда аттракционов, под которые едят попкорн, посылают эсэмэски и ходят в буфет за пепси-колой.

Корреспондент:
В чем Вы видите выход?

Алексей Пиманов:
Есть несколько вариантов. Первый — лечь и ползти в сторону кладбища. Это самый «разумный» путь. К нему, во всяком случае, сейчас все и призывают. «Давайте создадим Фонд» – и начинаются рассказы, как вкладывать деньги в кино, как тот же Минкультуры вложил за последние пять лет 400 миллионов долларов в кинопроизводство. А в ответ я всегда привожу старый анекдот про коноплю и тлю: «В этом году мы посеяли 300 га конопли, но всё съела тля, в будущем посеем 500, пусть эта гнида подавится!».  
Пусть мы произведем десять хороших фильмов в год, каждый стоимостью по 10–12 млн. — все равно деньги никто не вернет. «Прокатик» не позволит. Это все равно, если бы мы хотели деньги просто спалить. Поэтому мы долго думали и нашли другой вариант.

Корреспондент:
Вы имеете в виду свой проект с партией «Единая Россия»?

Алексей Пиманов:
Для меня важнее говорить не про «Единую Россию», а про сам проект. И тем не менее именно «Единая Россия» за последние два года построила более 400 великолепных спортивных объектов по всей стране, как правило, в небольших городах. Это дворцы с искусственным льдом, фитнес-центрами. Таких объектов будет примерно 4000. В кино же мы прокатные рейтинги замеряем только в городах-миллионниках. А что смотрят в небольших населенных пунктах – никто толком не знает. Вернее, там ничего не смотрят, там кинотеатров просто нет. А ведь 70% населения России живет именно в городах с населением меньше 300 тысяч человек. Так почему бы к этим спортивным объектам не присоединить кинозалы? Вот, собственно, в чем мое предложение.

Корреспондент:
Уже можно говорить о каких-то практических шагах по реализации этого проекта?

Алексей Пиманов:
Я говорил с теми, кто курирует спортивный проект в штабе «Единой России», а это – Андрей Воробьев, Вячеслав Володин. Я хорошо знаю этих людей. Пришел и предложил им свое решение. Они сказали: «Конечно». Хотя проблема строительства кинотеатров в регионах — тяжелая. Нужно договориться с каждым чиновником, решить вопросы землепользования, подвести коммуникации.
А здесь уже все строится. Строительство ведут местные губернаторы, деньги выделяются через Министерство спорта. Все проходит через штаб «Единой России», которая курирует этот проект.  
Возникла идея на 20 метров передвинуть стенку каждого из таких спортивных объектов и сделать кинотеатр. Будет киноспортивный центр с общим холлом. Люди смогут приходить в эти дворцы в выходные на целый день.
 
Корреспондент:
Что-то придется менять в уже утвержденных планах строительства?

Алексей Пиманов:
Это целая программа. Мы сейчас считаем, сколько нужно залов в зависимости от возможного количества зрителей, их покупательной способности. Этим вопросом занимаются социологи, архитекторы, многие другие профессионалы. Но если четыре типовых спортивных проекта превратить в такие же проекты «с кино», оно реально начнет приходить туда, где никакой частник никогда не появится.

Корреспондент:
Так кто в итоге даст деньги на такой проект?

Алексей Пиманов:
Если государство обозначит свет в конце тоннеля – что выжить можно только так, то деньги надо брать в том числе из средств, которые выделяются на кинопроизводство. Да простят меня коллеги-продюсеры, но я повторюсь: сейчас много денег практически идет в топку. Государство должно понять, что  деньги нужно давать, условно говоря, Герману-Сокурову, на «Утомленные солнцем-2», потому что это Михалков — и все.
Речь может идти об авторском кино и крупнейших проектах, когда работают режиссеры и продюсеры с именами. О детском и дебютном кино. И не надо при этом производить 100 фильмов в год. Лучше 30, но хороших. Остальное надо вложить в сеть, построить прокат. Чтобы продюсеры, вложившие в проект или госденьги или частные инвестиции – не важно! – имели возможность вернуть затраченные средства.
Допустим, через пять лет в стране появляется две тысячи новых киноспортивных центров. Параллельно принимается закон, регламентирующий прокат отечественных фильмов по формуле «30 на 70»… Да, наверное, первый год будет очень тяжело, но потом все наладится. Хотя, конечно, многое будет зависеть от творцов и от киностудий, от того, какие они начнут делать фильмы.

Корреспондент:
И таким образом, ничего не будет зависеть от тех, кто решает, каким именно творцам и студиям надо давать деньги на кино, а каким не надо?

Алексей Пиманов:
Самое страшное, что произошло — нас всех заставили думать, что кто-то обязательно должен давать невозвратные деньги. А это из-за них прежде всего все частные инвесторы ушли из кино. Но кино не может существовать только на госдотацию. Кино — это частный бизнес.

Корреспондент:
А как кино будет существовать, пока кинозалы еще строятся? Если сейчас давать деньги лишь узкому кругу избранных, сколько потом уйдет времени, чтобы возродить кинопроизводство, которое при вашем подходе просто обрушится?

Алексей Пиманов:
Я бы не стал говорить, что финансирование 30 лучших проектов хуже системы финансирования последних лет. Эта система оказалась крайне неэффективной. Помощь всем и сразу – по миллиону долларов с последующей «отмывкой» денег – пора преобразовать в нечто более эффективное, прозрачное. Пусть в этом процессе будут задействованы известные имена, и пусть люди своим именем отвечают за полученные деньги. Именем многие дорожат, а общественность будет знать, что ты сделал, допустим, за 7 млн. долларов, которые тебе дали.

Корреспондент:
Вы согласны с идеей создания Фонда развития кино? Почему нужно было выбрать именно пять базовых компаний для работы этого фонда?

Алексей Пиманов:
Я не был инициатором создания Фонда, но, естественно, интересовался, что в случае его работы будет с министерской господдержкой. И понял: чиновники будут точно так же, как прежде, давать деньги дебютантам и авторскому кино.
Остальная часть распределяется между семью или десятью или пятнадцатью компаниями. Количество их еще не определено. Неправда, что кто-то уже все решил. Я это точно знаю «из первых уст». А дальше будет нормальный тендер.

Корреспондент:
Что будет оцениваться на тендере?

Алексей Пиманов:
Работы продюсерских компаний со всей их финансовой историей. Сколько денег истрачено, сколько собрано. Так что тут все правильно. Почему Сельянов, Толстунов или Никита Михалков не могут что-то получить помимо Голутвы?

Корреспондент:
А что получит, к примеру, продюсер Артем Васильев, который в кино занимается только артхаусом – Германом-мл. и Хржановским-мл.? Как можно судить кино только по финансовым критериям?

Алексей Пиманов:
Так в помощи таким продюсерам и состоит функция Минкультуры! В бывшем Госкино, к примеру, был Ермаш и, условно говоря, семь заместителей. Они-то и были командой продюсеров, только назначенных. Они не с неба свалились, ничем не доказали свои права на занимаемые посты. Они были просто назначены, и неизвестно, по каким критериям. И точно так же делили бюджетный пирог. И это они, кстати говоря, финансировали Тарковского. Так пусть и нынешние чиновники пусть финансируют Германа. Только причем здесь построение кинобизнеса как такового!

Корреспондент:
Вы помните систему экспертных советов, которую убили именно тендерами?

Алексей Пиманов:
Кто же мешал на тендерах правильно делить деньги? Давайте говорить откровенно. Вся проблема нашего нынешнего кино в одном: все без исключения «зарабатывают» на производстве. У меня в компании при производстве кинофильмов и сериалов это запрещено, мы зарабатываем только на прибыли. Но, начиная продюсерскую деятельность, я столкнулся с попытками украсть практически в каждом уровне. И так было везде. Не буду называть фамилии, среди них знаменитые. В конце концов, наших режиссеров, художников, операторов тоже можно понять. Они иногда годами сидят без работы и, когда в их руки попадают «халявные» деньги, стараются прежде всего решить свои финансовые проблемы.
Это очень сильно развращает съемочный коллектив и сказывается на качестве произведенного продукта. В том числе и поэтому я не хотел всё это время иметь отношения к «халявным» госдотациям.
Фонд — это хоть какая-то система, где наличествуют серьезные имена, и где можно будет увидеть, кто ворует, а кто нет. Я не работаю с госденьгами, но понимаю, что в кино есть, условно говоря, десять человек, которые деньги так или иначе возвращали. Набивали шишки, падали, но вставали — с ними, как я понимаю, и будут работать.

Корреспондент:
Понятно ли, кто будет делить деньги между этими людьми в рамках деятельности Фонда?

Алексей Пиманов:
Мы вцепились в госпирог, который надо поделить. Мы думаем, что, если его правильно распределим, то нас ждет светлое будущее. Но это же не так. Меня гораздо больше волнует частный бизнес. У меня в работе постоянно крутится примерно 20–30 млн. Сейчас будет производиться «Жуков» – мощнейший многосерийный фильм. Я мог бы под свое имя легко найти деньги на, так называемое, большое кино. Но, когда я произвожу сериал, я знаю, за сколько его купят и где та черта в бюджете, за которую не стоит выходить. А в прокатном кино таких понятных правил нет. Потому от государства мне сейчас нужно только одно: отстроенный прокатный рынок, куда можно прийти с частными инвестициями.
Производство не рухнуло бы, если бы в 90-е годы не убили прокат. Частник  будет восстанавливать его долго и трудно, а можно все сделать проще и быстрее. Если мы не привлечем деньги под эту идею, если опять будут «собачиться» фонды и министерства — опять останется «прокатик».
Сейчас мы – на стадии разработки архитектурного проекта. Как только это часть будет сделана, мы выходим на Госдуму и правительство с предложением о бюджетном ассигновании. Будет строиться, как я уже сказал, «спорт + кино» — и это не вложения «с нуля», это просто дополнительные и не очень большие деньги. Нам нужно 100 миллионов.
Предварительное согласие на этот проект уже получено – при чем, на самом высоком уровне. Официальное решение должно быть состоятся осенью, и с января можно начинать строить. Надеюсь, только за первый год мы построим 150–200 спортивно-кинотеатральных центров.