Александр Горохов: «Хотите делать стереокино – делайте. Но планировать это нужно еще на стадии написания сценария»

7 октября 2010 года в российский прокат выходит фильм «Темный мир» - триллер с элементами боевика и хоррора про то, как студенты филологического факультета отправляются в фольклорную экспедицию… На этот проект нельзя не обратить внимание. Потому что «Темный мир» - первый отечественный трехмерный не анимационный проект. Интернет-портал «ПрофиСинема» побеседовал с VFX-продюсером стереоверсии проекта Александром Гороховым и супервайзером Павлом Безбородовым, которые рассказали о том, как и сколько им пришлось работать над 3D-вариантом фильма.

Корреспондент:
Расскажите, пожалуйста, «Темный мир» снимался в 3D или конвертировался?

Александр Горохов:
«Темный мир» не снимался в 3D. Изменившаяся конъюнктура рынка подвигла производственную компанию на создание 3D-версии картины уже после того, как в конце января – начале февраля 2010 года завершилось ее производство. Сначала нами были сделаны визуальные эффекты, а уж потом началась работа над переводом в 3D.
Мы не собирались заниматься конвертацией, и искали подрядчика, который мог бы ее реализовать. Компания «ЦПШ» – заказчик работы – хотела, чтобы все выполнялось под нашим контролем. Поэтому мы планировали ассистировать некой студии, которая сделала бы стереоверсию. Собирались, хорошо зная материал (его тонкости, сложности, плюсы и минусы), предоставлять необходимые «запчасти». Но, в процессе поиска подрядчика, начали делать тесты – ведь, чтобы руководить процессом, нужно хоть чуточку понимать, что он из себя представляет – и почувствовали в себе силы самостоятельно выполнить конвертацию в 3D.

Корреспондент:
Для этого пришлось приобретать какое-то специальное оборудование?

Александр Горохов:
Необходимое оборудование мы приобрели еще на стадии тестирования.

Павел Безбородов:
Вначале у нас не было оборудования для перевода в 3D, и мы смотрели на результат с помощью специальных анаглифических очков со светофильтрами (для левого глаза – красный, для правого – синий), дающими объемную картинку. Технология эта, безусловно, устаревшая, и долго смотреть на изображение в таких очках очень трудно и неприятно. Тогда мы решили, еще до заключения договора о переводе фильма в 3D-формат, авансом приобрести стереоборудование: один монитор и две пары очков. И тесты, которые были проведены в анаглифическом формате, мы проделали уже с нормальным цветом.

Корреспондент:
Чем отличаются устаревшие технологии от тех, которые были приобретены?

Павел Безбородов:
Чтобы показать изображение с помощью анаглифа, нужно, убрав из самой картинки насыщенность, выделить зоны для правого и для левого глаза (соответственно – синие и красные). Поэтому изображение, когда мы смотрим через анаглифические очки, получается не слишком приятным для человеческого зрения: один глаз видит через красный фильтр, другой – через синий. И сама картинка получается специфическая – без ярко выраженных цветов. Грубо говоря, она – монохромная, со странным, серобуромалиновым оттенком.
Когда же на все эти изображения мы смотрим с помощью современных технологий – в частности, посредством системы nVidia 3D Vision, где используются затворные очки (попеременно 60 раз в секунду открывается ЖК-линза для правого глаза, 60 раз в секунду – для левого), то монитор или проектор с той же периодичностью показывает картинку для соответствующего глаза. Поскольку происходит это все достаточно быстро, мозг воспринимает эти картинки как единое объемное изображение.

Корреспондент:
Какая из этих технологий безопаснее для здоровья? Как вы можете прокомментировать информацию о вреде 3D-формата?

Павел Безбородов:
Единственное, что по этому поводу могу сказать: если стереоизображение сделано некачественно, оно вредно. Потому что, когда мы смотрим своими собственными глазами на предметы, мы уже с детства умеем правильно фокусировать взгляд и воспринимаем картину как объемную. В случае со стереопоказом зрителю навязывается изображение для правого и левого глаза.

Корреспондент:
А что значит – некачественное стереоизображение? Понятно, что «Аватар» - качественное 3D, но все остальное?

Павел Безбородов:
Если фильм снят изначально в 3D, с помощью стереокамер (так называемых стереоригов), то проблемы съемки могут заключаться в том, что изображение отличается для правого и левого глаза по цвету, контрастности, плотности. Этот эффект дает очень неприятные ощущения. Потом, эти камеры могут быть настроены так, что снятый параллакс получается неточным: если, например, мы примем изображение для правого глаза за правильное, то для левого картинка может оказываться под неверным углом. В результате проблематично совместить два изображения, чтобы получить то изображение, на которое рассчитывают создатели фильма.

Александр Горохов:
Надо сказать, что никогда изображения, снятые при помощи стереоригов, не будут одинаковыми для каждого из глаз, в силу того, что не существует абсолютно одинаковых камер и абсолютно одинаковой оптики, при помощи которой это изображение переносится. Вот когда изобретут камеру с одним объективом и одной матрицей, тогда этих проблем не будет.
«Аватар» делался десять лет. Под желаемый результат разрабатывались технологии, камеры, проводились тесты, что-то заменялось, переснималось, переделывалось. Естественно, результат хорош. К тому же, столь же хорош, сколь и актуален. «Аватар» фактически взорвал рынок. И интерес к 3D стал феноменальным. После этого все поменяли стратегию, быстро начали делать трехмерные картины. И эта поспешность на пользу не идет. То, что тщательно продумано, всегда будет выглядеть качественнее, чем то, что сделано на скорую руку.

Корреспондент:
Сколько вы работали над «Темным миром»?

Александр Горохов:
Закладывались на полгода, а фактически сделали работу за пять месяцев. Но мы ведь не полный метр конвертировали, а лишь двадцать с небольшим минут. Сейчас решается вопрос о том, чтобы всю картину перевести в 3D.

Корреспондент:
То есть, в «Темном мире» 3D-изображения примерно столько же, сколько было в фильме «Гарри Поттер и Принц-полукровка»?

Александр Горохов:
Да, единственное отличие в том, что в «Принце-полукровке» трехмерными были первые 20 минут – то есть, целый блок. Здесь же решалось, какие именно фрагменты сделать в 3D. «Темный мир» не снимался 3D-камерами, как «Аватар», не монтировался, как стереокартина. Ведь короткий монтаж с резким чередованием крупных и общих планов не подходит для стерео...

Павел Безбородов:
Мы постарались взять из «Темного мира» именно те кадры, которым, на наш взгляд, можно было придать глубину. В 3D хорошо смотрелись бы некоторые сцены, где нет экшена, никаких спецэффектов. Заказчик же хотел, чтобы мы «оттрехмерили» ударные фрагменты фильма. Из-за энергичного, «рваного» монтажа, под который кино снималось изначально, большинство значимых сцен не воспринимаются в объемном изображении – монтажные куски короткие, крупность планов постоянно меняется, и глаз не успевает сфокусироваться, чтобы считать стереоэффект. Мы долго искали компромисс. Далеко не каждый фильм, не каждый музыкальный клип, не каждый видеопродукт может быть трехмерным, хотя в 2D они могут смотреться стильно, интересно.

Александр Горохов:
Честь и хвала тем голливудским продюсерам, которые не погнались за конъюнктурой и не стали жертвами моды на стереокино – например, не принялись делать второго «Железного человека» трехмерным. Потому что проект изначально задумывался не для 3D. Совершенно очевидно, что если вы хотите делать стереокино – делайте. Но планировать это нужно еще на стадии написания сценария.

Корреспондент:
Что в сценарии должно быть заточено именно под дальнейшую реализацию проекта в 3D?

Александр Горохов:
Все: персонажи, действие, локейшен… Должен быть заложен интерактив со зрителем, который, смотря стереокино, перестает быть просто созерцателем.

Павел Безбородов:
Для стереоскопического изображения главное – глубина. Это когда мы можем понять, что на экране действительно объемное изображение. Когда есть дальний план, средний, ближний, есть определенное движение камеры, подчеркивающее объем сцены... Если в фильме действие происходит в комнате, где сидят два человека, – наверное, должного эффекта добиться трудно. Хотя все зависит от того, как это снять.

Корреспондент:
В «Темном мире» 3D-эпизоды разбросаны по всему фильму. Картину целиком нужно смотреть в очках?

Павел Безбородов:
Конечно, лучше смотреть весь фильм в очках.

Александр Горохов:
Для этого была внесена поправка цветокоррекции…

Павел Безбородов:
Потому что очки затемняют картинку и приглушают цвет.

Корреспондент:
Вы сказали, что долго выбирали эпизоды, которые следовало перевести в 3D…

Александр Горохов:
Да, в мае 2009 года было озвучено решение сделать фильм трехмерным, а в июле мы начали отбирать эпизоды для перевода в стерео. И делали это практически до марта следующего года. То есть в марте, уже подписав контракт, мы еще не имели перечня сцен, над которыми предстояло работать. Был известен только хронометраж, и мы точно знали, какие базовые вещи нам следует сделать. Эпизоды подбирались отдельно, и делалось это очень тщательно.
Проблема выбора обуславливалась двумя серьезными ограничениями. Первое – хронометраж сцен в 3D определялся исходя из бюджета, который был выделен на конвертацию. Нам заказали 20 минут, но мы сделали чуть-чуть больше. Второе ограничение касалось монтажа. Были, безусловно, красивые кадры, которые очень эффектно выглядели бы в 3D. Но они обрамлялись менее интересными, невыигрышными кадрами. Делать в стерео только один кадр – процесс, лишенный логики. Поэтому мы отбирали блоки, чтобы рассказать в 3D-формате законченную историю.
Стоит заметить, что стереоверсия «Темного мира» немного отличается от двухмерного варианта. Те эффекты, которые хороши были в 2D (двойная экспозиция, например), в 3D были решены по-другому. Визуально одна и та же сцена в разных версиях выглядит по-разному.

Павел Безбородов:
Например, для конвертации сцены в лесу нами была проделана достаточно серьезная работа с объемом. Практически весь лес мы воспроизвели в компьютерном виде, потому что там огромное количество мелких деталей: ветви, листва, хвоя, и отделить персонажей от всей этой природы было практически невозможно. Но мы делали на компьютере все так, чтобы даже режиссер с оператором этой подмены не заметили.

Александр Горохов:
Представьте себе плоский фотоснимок. Мы должны разделить его на элементы, и все изображенные предметы расположить в пространстве. А потом снять их двумя виртуальными камерами, чтобы получить стереоизображение. Некоторые детали чрезвычайно тонки и сложны в работе. Нам, например, пришлось поработать с паутиной – это просто катастрофа. Очень сложно! Если раньше изображение было «склеено», то как только мы изымаем элементы, в картинке возникают «дырки», которые надо чем-то закрывать, закрашивать.

Павел Безбородов:
Нужно было сделать все, чтобы зритель понял: это действительно паутина, тонкая, прозрачная, дышащяя…

Корреспондент:
При конвертации в 3D часто получается некачественно разделенное изображение, так называемая «книжка-раскладушка». Как избежать этого и сделать так, чтобы зритель ощущал четко разделенное изображение и чтобы оно при этом казалось ему целостным?

Александр Горохов:
В первую очередь на результат влияет исходный материал – то, с чем мы начинаем работать. Если исходный материал позволяет получить качественный результат, значит первый этап пройден. Затем нужно все очень хорошо и аккуратно разделить, чтобы не было «дырок». Возникают, например, проблемы, когда у человека, снятого крупным планом, волосы остаются в фоне. Само лицо «выдвинуто» – нос, уши, а волосы – нет. Это пример некачественной работы с разделением слоев. На третьем этапе: нужно очень правильно и точно выстроить камеры. Найти такой угол, чтобы кадр выглядел комфортно для зрителя. Причем он должен выглядеть комфортно не только сам по себе, но и в сочетании с соседними кадрами. Это кропотливая работа.

Павел Безбородов:
Тут еще вот какой нюанс. Сначала, когда у нас не было проектора, мы отсматривали материал на мониторе. Хотели добиться большей глубины, и вроде бы у нас получилось. Но когда мы посмотрели готовые сцены на проекторе, то ужаснулись: лица получились вытянутыми, с огромными носами, вдавленными глазами – все оказалось каким-то непропорциональным и гипертрофированным. Мы достаточно быстро с этой проблемой справились, потому что обзавелись проектором, изначально предполагая, что, чтобы адекватно оценить проделанную работу, нам придется отсматривать материал в формате, максимально приближенном к кинотеатральной проекции.

Александр Горохов:
Окончательно мы могли сказать, что работа над кадром закончена, только тогда, когда видели результат наших трудов в кинотеатре. Мы думали, что будем так поступать от бедности, поскольку не можем приобрести все оборудование, которое нам необходимо, однако оказалось, что просмотр рабочего материала с помощью проектора – обычная практика для Голливуда. Окончательная приемка идет в кинотеатре.

Корреспондент:
Но ведь все кинотеатры разные?

Павел Безбородов:
Не без этого, но, тем не менее, есть стандарт, среднестатистическая единица. Нам это позволяет предполагать, что с высокой долей вероятности именно так будет выглядеть в кинотеатре наша работа.

Корреспондент:
А вы, когда осваивали технологию и тестировали ее, ориентировались на опыт западных коллег?

Александр Горохов:
Мы читали очень много публикаций в Интернете – интервью, описания производственного процесса. Конечно же, никто не приезжал и специально нас ничему не учил. Мы сами среди этого потока информации находили ту, которая нам была нужна. И сами проводили тесты. Это потом уже у нас появились контакты с коллегами, и выяснилось, что мы действительно все делаем правильно, и какие-то вещи там делаются точно так же.

Корреспондент:
Резюмируя все вами сказанное: получается, что 3D «Темного мира» делалось только на этапе постпродакшена? Ни работы с актерами, ни дополнительных съемок – ничего подобного не происходило?

Александр Горохов:
Даже в мыслях ничего такого не было. Планов таких не существовало. Для нас решение ЦПШ о создании 3D-версии оказалось столь внезапным, столь неожиданным, что мы сразу сказали: «Мы этим не занимаемся». Сейчас мы знаем, что умеем это делать, но сказать можем то же самое: «Мы заниматься этим не будем».

Корреспондент:
Почему же?

Александр Горохов:
Тяжело это очень. Радости нет никакой. Это не оставляет времени и сил на что-то еще. Выматывающая работа. Конечно, если будет постоянный поток заказов, то мы знаем, как организовать производство и сможем его организовать. Посадить за работу столько человек, сколько нужно – сто, двести, – обучить их, купить нужное оборудование, программное обеспечение – в общем, все, что для этого необходимо. Мы знаем, как это сделать, и мы можем запустить производство. Но мы сами хотим заниматься визуальными эффектами – тем, ради чего собрались. И это приносит нам огромное удовольствие. А стерео все-таки лучше снимать. Мы ведь не то чтобы против стерео – мы против этого тяжелейшего перевода в 3D. Конечно, если речь идет о старых фильмах, то конвертация – единственный выход. Я думаю, что, например, Тарковский был бы очень красив в стерео.

Корреспондент:
Но у кого бы поднялась рука?..

Александр Горохов:
Вот у нас запросто может подняться рука.

Корреспондент:
Какое-то тут прослеживается противоречие. Вы сказали: «Мы этим не занимаемся», и все же…

Павел Безбородов:
Почему, мы готовы – но только за очень большие деньги (смеется).