Венецианский фестиваль 2013: Лев устал

Решение жюри 70-го Венецианского кинофестиваля, объявленное 7 сентября 2013 года на церемонии закрытия, вызвало много вопросов. Более странного распределения призов Венеция не помнит. Да и, пожалуй, не только Венеция, а вообще – фестивальное движение за последние годы.

От жюри под предводительством Бернардо Бертолуччи ожидали, что оно застолбит юбилейный, 70-й фестиваль в памяти киноманов и профессионалов от кино, и оно не обмануло ожиданий. Главный приз Венеции – «Золотой лев» - достался итальянской документальной картине Джанфранко Рози «Священная кольцевая» («Sacro GRA», что в буквальном переводе – «священная римская кольцевая автодорога»). Колоритные персонажи, живущие вдоль окружной дороги, становятся объектом интереса режиссера и прилежно выполняют свою задачу – показать зрителю все слои общества, отразившиеся в этой условной общности. Здесь есть бригада «Скорой помощи», аристократ, сдающий свою виллу для киносъемок, ученый-ботаник, оберегающий последние здоровые деревья вдоль дороги, говорливый ловец угрей с суровой женой… Все милы, все занятны, все колоритны, но выбор этой ленты на главного юбилейного «льва» Бертолуччи никогда не простят – ведь рядом был Цай Мин-Лянь с его «Бродячими псами», Филипп Гренинг с его «Женой полицейского», Ксавье Долан с «Томом на ферме».

Выбор Бертолуччи предельно ясен. Во-первых, это попытка поддержать сонное итальянское кино, в котором Торнаторе и Соррентино нынче считаются глыбами. Во-вторых, это попытка оправдать самих себя за этот странный выбор – документальное кино в Венеции побеждает впервые за всю историю Мостры, и, по мнению жюри, это «революционное» в жанровом плане решение должно бы скрасить небрежение действительно яркими картинами фестиваля. Ну и в-третьих, очевидно, именно такое – консервативное и патриотичное – решение как раз и входило в задачу Бертолуччи и Ко, дабы задобрить итальянскую общественность.

Наверное, критики смирились бы с решением жюри отдать главный приз юбилейной Мостры фильму хорошему, но не радикальному, не скандальному и ко всему тому – итальянскому, если бы два других весомых приза не отошли ленте, которую критики и зрители единодушно сочли худшим фильмом конкурса, - «Госпожа Жестокость» Александро Авранаса (Греция). Фильм, начинающийся сценой суицида 11-летней девочки, постепенно раскручивая причины трагедии, знакомит нас со странной семьей. В этой семье заправляет отец (Темис Пану, сыгравший эту роль, награжден Кубком Вольпи – венецианской наградой за лучшую актерскую работу), причем постепенно выясняется, что отец трех дочерей – скорее всего, и их же дедушка. В период обострения экономического кризиса папа-дедушка сдает внаем своих дочек-внучек клиентам на час, да и сам охотно пользуется их юными телами. Сцена кровавой расправы дочерей-внучек под предводительством бабушки с тираном в конце картины вызывает бурные аплодисменты в зале. Аплодисменты означают только одно: собаке собачья смерть, а вовсе не оценку художественных достоинств фильма. Неинтересная режиссура, невыразительные актерские работы, неясные эмоциональные и смысловые посылы – куда со всем этим в призеры? Остается только гадать, что сподвигло классика с командой на такое непопулярное решение.

Радикальному и смелому фильму немца Филиппа Гренинга «Жена полицейского» достался спецприз жюри – утешительная награда, никак не сопоставимая с размахом и неожиданностью художественного решения. Драма, в которой за картинкой идиллического бытия семьи провинциального полицейского постепенно проступает ужас – шаг за шагом, как синяки на теле жены, - снята немыслимо умной и смелой камерой, которая здесь, кажется, и есть едва ли не главный герой.

Тайваньский классик Цай Мин-Лянь, обладатель Гран-при нынешней Мостры, уезжал явно расстроенным – восторженные отклики на его «Бродячих псов» давали надежду на второе «золото» (в 1994 году он получил здесь «Золотого льва» за ленту «Да здравствует любовь!»). Но не переводимый ни на какой иной язык киноязык тайваньца в этом году не вписался в наградную концепцию – похоже, для синьора Бертолуччи он оказался не только не итальянским, но и слишком сложным. Многие, правда, сочли новую картину Мин-Ляня вторичной и избыточно живописной в ущерб смыслам, но тут можно лишь оправдаться тем, что автоповторы подчас ценнее нового, но скучного и невнятного слова. Поэтическая, красивая, трагическая история бездомного отца-одиночки с двумя детьми, его отчаяние, тоска по любви, которую олицетворяют здесь три женщины-фантома, бесконечные выходы из этой тоски в параллельную реальность – эта история порой грешит излишне длинными планами, затянутостями, слишком широким полем для трактовок. Но тем не менее внутренняя энергетика фильма поразительно мощная.

Американское кино представленное на нынешней Мостре с избытком и даже переизбытком, осталось без наград, если не считать приз имени Мастроянни юному американцу Таю Шеридану, сыгравшему одну из главных ролей (вторую сыграл Николас Кейдж) в картине Дэвида Гордона Грина «Джо».

В этом году в Венеции было меньше народу, чем обычно, на любой сеанс можно было попасть без проблем, и после звездно-парадных Канн и сосредоточенно-дождливого Берлина ощущение международного междусобойчика нет-нет, да и давало о себе знать. Тем не менее, против ожиданий Римский кинофестиваль так и не стал пока серьезным конкурентом Мостре, хотя немалые государственные деньги в него были вбуханы. Говорят, после 70-ти иногда наступает третья молодость. Древняя Венеция пережила не один приступ юности – может, она поделится секретом со своим детищем?