10 июня 2015 18:09
На 26-м Кинотавре состоялся мастер-класс Бакура Бакурадзе
9 июня 2015 года в Сочи, на проходящем с 7 по 14 июня 26-го Открытом российском кинофестивале «Кинотавр» состоялся мастер-класс режиссера Бакура Бакурадзе «Кино-Картина», который по степени провокационности мог бы сравниться с упомянутыми им фильмами Ларса фон Триера. Представьте себе изумление участников короткометражного конкурса и других гостей фестиваля, когда они пришли на мастер-класс Бакурадзе и не увидели его самого. Вернее, увидели, только не в фойе Зимнего, а на экране.
Это было видеообращение. Бакурадзе лежал среди высокой травы, подперев голову рукой. Он тихо и медленно, с сильным акцентом разговаривал с аудиторией. Его окликали откуда-то из-за кадра, он говорил, что «да, сейчас иду», и продолжал неспешный разговор, вставляя между монологами фрагменты фильмов. Он запинался, периодически терял нить разговора, повторял одни и те же слова. «Представляю, как сейчас люди уходят из зала», - не выдержал он в какой-то момент. Но спохватился и продолжил рассказ о том, как он болтал с друзьями в столовой ВГИКа, когда учился, как ходил на утренние показы фильмов по залам института, выбирая из нескольких тот, который почему-то понравился больше. Так — не с начала, но до конца — он пересмотрел множество лент.
Закончил свое видеовыступление Бакурадзе размышлениями о том, каким образом с ним могут встретиться пришедшие на мастер-класс. В этот момент вспышки хохота тех, кто оценил шутку Бакурадзе, участились до неприличия. А Бакурадзе все теребил травинку и бормотал, что если мастер-класс будет днем, то он, наверное, придет сразу после видеообращения, а если вечером, то его можно будет найти на пляже и пообщаться ночью.
Разумеется, после получасового видеоролика Бакур Бакурадзе вышел к залу под бурные аплодисменты. Он, впрочем, не стал развивать шутку, посчитав, что этого достаточно, и заговорил сразу о главном. Основная проблема современного кино, заявил Бакурадзе, заключается в том, что оно никак не может преодолеть каноны европейской драмы, заложенные еще с античных времен. Зрители ждут драмы по старым законам, а режиссеры стараются слепо этим законам повиноваться. Среди бесконечных подражаний Дарденнам и фон Триеру нет ничего такого, за что можно было бы уцепиться. Все это, убежден Бакурадзе, кино мертвое. «Мы общаемся и сношаемся с трупами», - метафорически обобщил режиссер.
Лет семь назад, сказал он, было ощущение, что Дюмон, Вирасетакул, Мендоза и другие принесли новое кино, свежее. Теперь стало очевидно, что возрождение не состоялось. На экране все совершенно искусственное, но выдается за реальное, хотя при внимательном взгляде все расползается по швам. Актерские маски выглядят слишком назойливыми, и режиссеру требуются все силы, чтобы превратить актера в человека. Поэтому Бакурадзе в основном снимает непрофессионалов: они хотя бы не обучены носить маску. А в фильме «Брат Дэян» режиссер попытался — в борьбе с условностью европейской драмы, со стереотипами зрителя, с характерным для нашего кино лубком — подчеркнуть условность созданного кинообраза, для чего ему понадобилось самому войти в кадр и «отрепетировать» с актерами их роли. Потому что один из способов борьбы с традиционной драмой — постоянное напоминание о том, что любое кино, включая документальное, — это постановка. Напоследок Бакур Бакурадзе назвал свой любимый фильм. Это «Почему рехнулся господин Р?» Фассбиндера.
Это было видеообращение. Бакурадзе лежал среди высокой травы, подперев голову рукой. Он тихо и медленно, с сильным акцентом разговаривал с аудиторией. Его окликали откуда-то из-за кадра, он говорил, что «да, сейчас иду», и продолжал неспешный разговор, вставляя между монологами фрагменты фильмов. Он запинался, периодически терял нить разговора, повторял одни и те же слова. «Представляю, как сейчас люди уходят из зала», - не выдержал он в какой-то момент. Но спохватился и продолжил рассказ о том, как он болтал с друзьями в столовой ВГИКа, когда учился, как ходил на утренние показы фильмов по залам института, выбирая из нескольких тот, который почему-то понравился больше. Так — не с начала, но до конца — он пересмотрел множество лент.
Закончил свое видеовыступление Бакурадзе размышлениями о том, каким образом с ним могут встретиться пришедшие на мастер-класс. В этот момент вспышки хохота тех, кто оценил шутку Бакурадзе, участились до неприличия. А Бакурадзе все теребил травинку и бормотал, что если мастер-класс будет днем, то он, наверное, придет сразу после видеообращения, а если вечером, то его можно будет найти на пляже и пообщаться ночью.
Разумеется, после получасового видеоролика Бакур Бакурадзе вышел к залу под бурные аплодисменты. Он, впрочем, не стал развивать шутку, посчитав, что этого достаточно, и заговорил сразу о главном. Основная проблема современного кино, заявил Бакурадзе, заключается в том, что оно никак не может преодолеть каноны европейской драмы, заложенные еще с античных времен. Зрители ждут драмы по старым законам, а режиссеры стараются слепо этим законам повиноваться. Среди бесконечных подражаний Дарденнам и фон Триеру нет ничего такого, за что можно было бы уцепиться. Все это, убежден Бакурадзе, кино мертвое. «Мы общаемся и сношаемся с трупами», - метафорически обобщил режиссер.
Лет семь назад, сказал он, было ощущение, что Дюмон, Вирасетакул, Мендоза и другие принесли новое кино, свежее. Теперь стало очевидно, что возрождение не состоялось. На экране все совершенно искусственное, но выдается за реальное, хотя при внимательном взгляде все расползается по швам. Актерские маски выглядят слишком назойливыми, и режиссеру требуются все силы, чтобы превратить актера в человека. Поэтому Бакурадзе в основном снимает непрофессионалов: они хотя бы не обучены носить маску. А в фильме «Брат Дэян» режиссер попытался — в борьбе с условностью европейской драмы, со стереотипами зрителя, с характерным для нашего кино лубком — подчеркнуть условность созданного кинообраза, для чего ему понадобилось самому войти в кадр и «отрепетировать» с актерами их роли. Потому что один из способов борьбы с традиционной драмой — постоянное напоминание о том, что любое кино, включая документальное, — это постановка. Напоследок Бакур Бакурадзе назвал свой любимый фильм. Это «Почему рехнулся господин Р?» Фассбиндера.
Другие статьи по теме Открытый российский кинофестиваль Кинотавр
07.07.2022
Минкульт объявил конкурс на проведение кинофестиваля в Сочи
30.03.2022
Минкульт готовит фестиваль на замену Кинотавру
24.03.2022
Кинотавр отложен на неопределенный срок
22.02.2022
Кинотавр объявил даты проведения и сроки приема заявок
29.12.2021
Киноитоги 2021 года: мы ждем перемен! Но не таких…
Реклама