Питчинги Минкульта: Экзамен для мастеров

26 июня 2013 года Экспертный совет по игровому кино провел заседание, на котором были представлены игровые авторские и экспериментальные фильмы. Заключительный день питчингов в Министерстве культуре стал самым насыщенным: перед экспертами и журналистами выступили именитые, опытные кинематографисты, осваивающие новые формы представления своего проекта.

Хотя в целом введение новой, очной формы защиты проекта оценивается специалистами положительно, среди некоторых участников питчинга чувствовалось напряжение. Многие режиссеры старшего поколения воспринимали его как унизительную процедуру. Сергей Никоненко с трудом сдерживал злость. Павел Чухрай вышел на сцену, словно на лобное место, и предложил сразу перейти к вопросам. Наиболее достойно держалась продюсер Мира Григорьевна Тодоровская, прошедшая к микрофону величественной походкой и начавшая защиту проекта «Встреча на Эльбе» с демонстрации ролика: с экрана Петр Ефимович Тодоровский поделился воспоминаниями, послужившими основой для его сценария. К слову, никто из них в число финалистов питчинга не вошел.


Вместе с тем, зрелые продюсеры (Александр Роднянский, Сабина Еремеева, Арсен Готлиб, Наталья Иванова, Александр Котелевский и другие) не видят ничего стыдного и зазорного в публичной процедуре, даже зачастую считают предоставленную возможность лично обратиться к экспертам и ответить на вопросы существенным преимуществом.


Несмотря на возрастающую популярность, питчинг у нас пока остается новой и для многих участников киноиндустрии сложной процедурой. Впервые проходящий в Минкульте, питчинг имеет довольно свободную форму: выступающие по своему усмотрению выбирают демонстрационный материал. Никто не требует от авторов показа видеоролика, эскизов, актерских проб, предоставления dream-cast, но и не ограничивает. Хорошо, что наши кинематографисты не поддаются соблазну удивить экспертов эпатажными, зрелищными и запоминающимися перфомансами. Даже Валерия Гай Германика, представляя вместе с продюсерами Андреем Сигле и Леонидом Шубом свою социальную сказку «Ночник» по мотивам «Оле-Лукойе» Андерсена, ограничилась признанием в сильной социофобии, трясущимися руками во время чтения речи по бумажке, предварительно немножко поплакав в уголке сцены.


Многие конкурсанты постарались не только рассказать, но и показать что-то на экране. Проект «Домино» был представлен эмоциональным, бессюжетным роликом. За фильм Веры Глаголевой «Две женщины» с экрана на неплохом для англичанина русском языке ответил исполнитель одной из главных ролей ролей – актер Рэйф Файнс. Команда Александра Роднянского приготовила информативную видеопрезентацию о новом фильме Андрея Звягинцева «Левиафан». Проект «Маяковский» был представлен режиссером Александром Шейном и актрисой, продюсером Чулпан Хаматовой при помощи большого ролика, демонстрирующим эпизоды читки сценария и репетиций. Рассказ режиссера Александра Миндадзе, продюсеров Лизы Антоновой и Хейно Декерта подкрепился демонстрацией выразительных эскизов. Сергей Осипьян и Александр Лунгин показали фотографии, которые передают стиль и атмосферу их экологического триллера «Черная вода». Продюсер Игорь Угольников, защищая проект фильма о женском батальоне смерти, участвовавшем в боях Первой мировой войны, показал фрагменты хроники и архивные фотографии, на которых запечатлены прототипы героинь фильма.


Как бы там ни было, оценивалось не качество презентации, а сам проект, его потенциал, качество, актуальность.

Несколько представленных проектов странно смотрелись в категории экспериментальных и авторских фильмов и больше соответствовали формату телевизионной комедии. Они адекватнее выглядели бы в компании добрых дебютов, представленных на питчинге 24 июня. Сергей Никоненко, удрученный мрачностью и депрессивностью современного кино, предложил проект доброго фильма «Охота жить» по произведениям Василия Шукшина. Александр Прошкин-ст. вдруг решил снять комедию «Клавдия» по сценарию Юрия Арабова о старой деве, ложной беременности и любви. Комедия «Папа закодировался» от режиссера Александра Черноусова и сценариста Дмитрия Лемешева о завязавшем с пьянкой отце троих детей и музыкальная комедия режиссера и продюсера Максима Воронкова «Блюз для саксофона» с участием Игоря Бутмана (в роли самого себя) прекрасно впишутся в телевизионную сетку, но никак не отвечают критериям авторского и тем более экспериментального кино. Ни одна из указанных добрых и светлых комедий в число финалистов питчинга не вошла.



Среди финалистов не оказалось и слишком уж экспериментальных и новаторских фильмов. «Домино» продюсера Владимира Дубровина и режиссера Игоря Подольчака по мотивам «Петербурга» Андрея Белого обещает быть невнятным, запутанным и затянутым видеоартом. Представленный Евгением Герасимовым проект «Реинкарнация. Духи священной горы» демонстрирует попытку совместить драму, детектив, мистику, фарс и иронию в один грандиозный зрелищный фильм, очертания которого безнадежно расплываются.



Призы обычных питчингов – вещь весьма условная: сама возможность представить проект общественности уже является шансом для обретения партнеров, поддержки и финансирования. Питчинг Минкульта – исключение: только двенадцать из представленных тридцати проектов получили от экспертов рекомендации для получения субсидий.

На получение материальной поддержки от государства претендовали проекты с разными бюджетами: от 40 млн. («Папа закодировался») до 240 млн. рублей («Чайковский»). Среди получивших поддержку и рекомендацию экспертов оказались и малобюджетные фильмы «Черная вода» Сергея Осипьяна и Александра Лунгина (бюджет – 42-48 млн.), «Ночник» Гай Германики (45 млн.). И более дорогие проекты: бюджет военной драмы «Двое в степи» продюсера Александра Литвинова и сценариста Евгения Никишова составляет 71 млн., проекта «Маяковский» Александра Шейна – 120 млн. Для производства первого в мире фильма о параолимпийцах – зрелищной драмы «Со дна вершины» требуется 168 млн. Режиссер Гарик Сукачев вместе с продюсером Джаником Файзиевым оценили бюджет своей спортивной драмы «Лучшая в мире» («Русалочка») в 192 млн. рублей. Проект «Батальон смерти» продюсера Игоря Уголникова обойдется в 250 млн., фильм Андрея Звягинцева «Левиафан» в 220 млн., а «Чайковский» режиссера Кирилла Серебренникова и продюсера Сабины Еремеевой в 240 млн. рублей.


В конце концов, бюджет на каждый фильм требуется свой, но объем субсидий Минкульта – ограничен, поэтому намного важнее и интереснее объем запрашиваемой у государства поддержки. Продюсеры восемнадцати представленных проектов (в том числе малобюджетного «Две женщины», военного «Двое в степи», грандиозного «Левиафана» и исторического «Батальона смерти») попросили до 50 млн. руб. поддержки. Фильмы «Охота жить», «Милый Ханс, Дорогой Петр», «Дневник одной итальянки» претендуют на поддержку от 54 млн. до 60 млн. Самый дорогостоящий проект - «Чайковский» - нуждается в субсидировании 25% бюджета, что составляет 60 млн. Продюсеры получившего рекомендацию экспертов дорогостоящего проекта о параолимпийцах «Со дня вершины» надеются получить от Минкульта 84 млн., и это при том, что сумма субсидии ограничена 50 млн. руб. В этом смысле своеобразный фурор произвели продюсер Юрий Обухов и режиссер Павел Санаев, запросившие на реализацию своей антиутопии «Послезавтра умирает вчера» субсидию в объеме 126 млн.



Как бы там ни было, решение экспертов формально дает только надежду на получение финансовой поддержки от Минкульта. Поэтому судьи стараются ответственно подойти к решениям и судить о проектах не только по выступлениям, многие из которых оставляют желать лучшего. Слабое представление проекта не ведет к провалу всего дела, а блестящее выступление еще не гарантирует победу, хотя в основном положительное впечатление, произведенное сценарием и документами, подтверждалось очной защитой. Так, довольно сумбурно были представлены «Маяковский» и «Двое в степи». Представление «Чайковского» могло быть представлено большим визуальным материалом, «Четыре сезона» Федора Бондарчука – быть более структурированным, а «Батальона смерти» – не фокусировать основное внимание на исторической значимости проекта. Почти не запомнилось содержательное, но безликое представление Иваном Вырыпаевым своего нового проекта «Спасение». Гарик Сукачев и Федор Бондарчук вместе с Романов Прыгуновым, Петром и Константином Бусловым немного пижонили и слегка комплексовали в роли экзаменуемых, что не помешало экспертам высоко оценить их самобытные проекты с сильным зрительским потенциалом. Лучшее впечатление произвели Александр Роднянский и Андрей Звягинцев, который вырвался в Москву с Крайнего Севера, где уже идет работа над фильмом «Левиафан».



Обиженные и оскорбленные несправедливостью, которая испокон веков царит в нашем мире, будут всегда, но взволновавший кинематографистов финал заключительного питчинга превзошел все ожидания. В список двенадцати фаворитов по неустановленным причинам не вошел высоко оцененный экспертами авторский проект Александра Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр». В итоге он удостоился отдельного пункта в протоколе: Члены Экспертного совета указали на проект как на один из самых ярких и выразительных из представленных на очной защите и, бесспорно, достойный государственной финансовой поддержки. Помимо этого, эксперты рекомендовали включить в резерв три оставшиеся за бортом проекта: «Каинова печать», «Охота жить» Сергея Никоненко и «Реинкарнация…» Евгения Герасимова. Фильм о партизанах ВОВ «Каинова печать» вместо Александра Котта, похоже, будет снимать продюсер и идейный вдохновитель проекта Олег Фомин.


Без внимания остались, как это ни парадоксально, заметные и именитые режиссеры нашего кино: Павел Чухрай с психологической драмой «Сыновья», Александр Прошкин-ст. с комедией «Клавдия», Андрей Прошкин-мл. с мистическим триллером с элементами черной комедии по сценарию Юрия Арабова «Орлеан». Компанию им составили опытные кинематографисты Виктор Гинзбург с фильмом «V Ампир» по мотивам романа Виктора Пелевина, Юрий Кара с фильмом о Сергее Королеве «Главный конструктор», Евгения Тирдатова и Альфия Чеботарева с историей взросления великого танцовщика «Нуреев. Король танца», Павел Санаев с антиутопией о либеральной евразийской республике будущего «Послезавтра умирает вчера». А также проекты «Зеленая карета» продюсера Григория Подземельного и сценариста Артема Виткина и «Дневник одной итальянки» продюсера Ульяны Ковалевой и режиссера Андрея Селиванова.



Питчинг Минкульта для многих кинематографистов дело новое, сложное, но в целом для киноиндустрии – весьма полезное. Судя по всему, на распределение государственных средств очная защита совсем не влияет, но позволяет хотя бы увидеть и для себя зафиксировать состояние готовности к созданию проекта известных режиссеров и продюсеров, познакомится с дебютантами и спрогнозировать будущее нашего кино.
Как это обычно и бывает, несколько членов экспертного совета на общих основаниях подавали заявку на получение субсидии для своих проектов. Корреспондент портала «Профисинема» обратился с вопросами о новой форме заседания экспертного совета к тем, кто на этот раз оказался по обе стороны баррикад.

---

Как Вы, будучи экспертом, чувствуете себя в роли конкурсанта питчинга?

Продюсер Виталий Сидоренко:
Мне очень волнительно. Поверьте, у меня большой опыт, но перед выступлением я так волновался, как не волновался, не знаю сколько лет. Я готовился, было непросто: все равно это ответственно, потому что выступаешь перед коллегами и высокими профессионалами.

---

Продюсер Сабина Еремеева:
Состав экспертного совета большой и, действительно, сложно найти человека из киноиндустрии, который был бы свободен и выделил бы время, и при этом не был бы действующим кинематографистом. Поэтому я выступают в двух ипостасях. Для меня это – колоссальный опыт: и как для продюсера, защищающего проект, и как для эксперта совета.

---

Продюсер Арсен Готлиб:
Для авторов это, скорее, испытание. Питчинг – маленький, но стресс. Люди очень боятся, что от неудачного питчинга может не состояться проект. Питчинг требует особого умения защищать свои проекты и его нужно обретать.

---

Продюсер, режиссер Федор Попов:
На питчинге я – такой же соискатель. Я невероятно волновался, как будто никогда не был на сцене, даже странно было. Это очень сложно. Форма странная: не знаешь, что говорить, но я настроился, подготовился. Вижу, многие теряются, еще и поэтому представление очень обманчиво: одно дело – уметь говорить, другое – снимать кино.

---

Продюсер Александр Котелевский:
Честно говоря, я не волновался вообще. Мне было не очень привычно, все-таки рассказывать о проекте сподручнее режиссеру, а продюсер должен за свои вещи отвечать, но я представил, потому что режиссер не смог приехать. Думаю, что на питчинге обязательно должны присутствовать и режиссер, и продюсер. Первый отвечает за творчество, второй – за реализацию.

---

Члены экспертного совета имеют преимущество, представляя свой проект?

Продюсер Александр Котелевский:
Нет, наоборот, как раз это, к сожалению, не очень правильно. Получается, те, кто участвует в комиссии, должны фактически выключиться из киноработы, столь жесткие ограничения наложены на голосование.

Продюсер, режиссер Федор Попов:
Раньше ничего подобного питчингу не было даже среди экспертов. Я был экспертом и представлял свой проект и мог бы ответить на вопросы, но эксперты их не задавали.

Считаете ли Вы введение очной формы защиты проекта хорошей идеей?

Продюсер Сабина Еремеева:
Мне кажется, что питчинг – это эффективно. Бывает, что присутствие авторов на питчинге мне ничего не добавляет. Порой очень косноязычный, но при этом дико талантливый режиссер не может себя грамотно преподнести, но для этого мы и читаем сценарии, для этого есть продюсеры, которые занимаются презентацией.

Продюсер Арсен Готлиб:
Новая форма заседания экспертного совета, я считаю, на 100% честнее. Права всех участников уравнялись: все смотрят друг другу в глаза, а это – другой расклад, чем при заочной оценке проекта.

Продюсер Александр Котелевский:
Знаете, в первый день меня это раздражало, во второй шло легче, а на третий – привык. Мне кажется, после некой редактуры этого процесса можно его принять за правило. Ничего такого ужасного в питчинге нет: нормально, это принято во всем мире.

Влияет ли питчинг на решение, принимаемое экспертами?

Продюсер, режиссер Федор Попов:
Влияет, конечно. Появляется дополнительная информация: сценарий – это одно, имена, которые там есть – другое, а возможность задать вопросы – третье. Не все хорошо представляют свой проект. Само пятиминутное представление – для меня не так важно, как возможность задать вопрос, обратиться к авторам. Когда читаешь, конечно же, возникают вопросы. Возможность лично поговорить – это правильно. Я был на разных питчингах, хотя на них не распределяют деньги, и итог не является потом приговором картине. Тут немного странное, может быть, соединение. Думаю, бюджетные деньги должны распределяться чуть-чуть по другой схеме.
Питчинг может изменить мнение эксперта о проекте, но не всегда. Конечно же, мы –искушенные люди в профессии, знаем много и многих, но общение, публичный диалог – это полезно.

Продюсер Арсен Готлиб:
Влияет, потому что есть живая подача и возможность задать вопросы. Форма питчинга – защита проекта – удачно живет в Европе, в Америке, и очень хорошо, что она теперь здесь. Мы видим в лицо своих соискателей. Бывает, в проекте встречаются вещи, в которые, может быть, Вы не смогли вникнуть, а когда пришел человек и четко, ясно донес свое видение, все становится яснее. Многие из участников нам известны, но не всех мы знаем, например – дебютантов.

Продюсер Виталий Сидоренко:
Конечно, влияет. Процедура интересная, но она новая, поэтому в нее нужно внести коррективы. Нужно заранее и экспертов, и соискателей готовить в питчингу. Не все эксперты читают все сценарии, мы делимся на группы. Перед питчингом мы должны быть более осведомлены: не обязательно прочитать сценарии, но хотя бы отзывы наших коллег, которые они писали, режиссерские концепции. Правильнее не задавать вопросы, а почитать заранее. Нужны правила. Некоторые демонстрировали на экране то же, что у нас было на руках. Какой смысл мне читать это еще раз с экрана? Мне хотелось бы видеть режиссерское прочтение будущей картины. Процедура хорошая, но она еще не отработана: это не их вина, это беда. Потом, многие режиссеры негативно воспринимают эту процедуру, считая ее унизительной. Это не очень правильная позиция. Мы – продюсеры, не обижаемся: ходим, рассказываем, просим и собираем деньги.

Продюсер Сабина Еремеева:
Поскольку оценка проекта – это многоэтапный путь (мы читаем сценарии, синопсисы, изучаем фильмографии, биографии, читаем режиссерскую экспликацию, видение авторов), то питчинг – некий финальный этап, чтобы распределить ограниченные средства и отдать их лучшим. Поэтому нельзя сказать, что питчинг – основная составляющая. Нет, но порой он все-таки позволяет сделать правильный выбор, иногда это бывает просто разоблачение, особенно когда выступает режиссер-дебютант или малоизвестный автор с очень сложным проектом. Важно, как люди могут в такой короткой форме сформулировать задачи, которые они перед собой ставят. И все проявляется, все неявное становится явным. Действительно, когда ты подряд слушаешь все выступления, то, так или иначе, складывается общая картина. Питчинг – ответственная составляющая, авторы заявляют, что есть адекватное понимание продюсерского видения, что проект будет доснят, что фильм выйдет в прокат. Это, в общем, ответственность всех перед получением государственной поддержки.

Продюсер Александр Котелевский:
Если бы питчинг не влиял на принятие решений экспертами, то все происходящее было бы некой мишурой. Влияет, безусловно. Тут воочию видно, насколько подготовлен проект, кто за ним стоит, каковы его параметры и вероятность завершения. Другой вопрос, что это проводится в первый раз, и порой нам не хватает критериев для оценки: надо ввести более жесткие формальные требования, чтобы раздаточный материал отражал некую стандартную структуру проекта. Нужна ясность во всех вопросах.
Есть люди, которые сделали хороший проект, но не могут рассказать о нем. А бывает, поет соловьем, а там пустота и на экране ничего нет. Потом, на умение красиво рассказать в микрофон о своем проекте, эксперты не очень-то ведутся. Были блестящие выступления, рекомендательные письма, а проекту отказывали. И было наоборот. В экспертном совете такие люди собраны, которые видят проект насквозь.
Когда молодой парень со сцены говорит про бюджет в 120 млн. руб., я смотрю на него с удивлением, а когда Александр Роднянский называет подобную сумму, я знаю точно, что его такой цифрой не испугаешь. «Кредитная история» как режиссера, так и продюсера должна обязательно учитываться. Я считаю, надо экспертам давать все параметры проекта, полную информацию.
Конечно, здесь были такие мастера, которые очень пренебрежительно относятся к питчингу: мол, я такой великий, что «у вас есть я и хлопайте в ладоши». Но профессиональному сообществу сразу видно, где есть проект, а где его нет. Симулировать невозможно. Люди рассказывают странные истории, что Фонд кино дал 15 млн. руб. на проект, который стоит 180 млн. руб.: это непонятно. Куда пойдут эти люди дальше? А где остальное? Какова вероятность, что проект будет снят и следует ли вкладывать государственные деньги в это?
Думаю, имеет смысл сделать специальную номинацию, победитель которой получит небольшой бюджет на подготовку. Минкульт не обязан дальше финансировать проект, а авторы не обязаны возвращать эти деньги. А получение бюджета на реализацию должно рассматриваться отдельно. Может, это было бы и правильно.