Виталий Манский: «Свой авторский гонорар я не получил, на него денег не хватило...»

3 июня 2013 года на «Кинотавре» состоится российская премьера документального фильма Виталия Манского «Труба». Это уже четвертая работа режиссера, попадающая в конкурс сочинского кинофестиваля. Корреспондент Интернет-портала «Профисинема» - постоянного информационного партнера «Кинотавра» - побеседовал с режиссером о 100 днях кинопутешествия от Западной Европы до Западной Сибири, почему английский звукорежиссер не смог продолжать съемки, и каково будущее его новой картины.

Ирина Данилова:
Ваша картина в четвертый раз оказывается в конкурсе «Кинотавра». Насколько сложно конкурировать документальному кино с художественным?

Виталий Манский:
Ничего сложного в этом нет. Я уже три раза участвовал в конкурсе и всегда был отмечен как призами, так и дипломами кинокритиков, хотя ни разу не награждался жюри. Но меня это не удручает. Для меня «Кинотавр» - главный фестиваль в России, на котором собирается вся профессиональная среда. И лучшего места для презентации картины нет.

Ирина Данилова:
Как и когда возникла идея «Трубы» - картины о людях, живущих вдоль газовой трубы в России и Европе?

Виталий Манский:
Яблоко на голову не падало, никакого озарения не было. Просто по жизни накапливались определенные ощущения, в чем-то хотелось разобраться, задавались какие-то вопросы. И мне показалось, что было бы правильно на них ответить, совершив это путешествие.
Скажу сразу, что меня не столько интересовала газовая труба, сколько разница в жизни людей в разных концах Европы и России – на постсоветском пространстве. Труба в картине – некое связующее звено, позволившее драматургически объединить эти весьма разъединенные в реальной жизни пространства.

Ирина Данилова:
Сколько шла работа над сценарием, и обращались ли Вы к кому-то за консультациями?

Виталий Манский:
Как таковой работы над сценарием не было. Она шла факультативно многие годы: еще неосознанно, что то или иное обстоятельство, та или иная фактура или пространство станут частью моей будущей картины, я откладывал их в особые файлы. А когда конструкция «Трубы» сложилась, стал извлекать прежние наработки и разбираться, как те или иные идеи соотносятся с маршрутом путешествия.
Конечно, перед тем, как начать съемки, я посмотрел все, как игровые, так и документальные фильмы о строительстве газопровода, прочитал советскую прессу о тех ударных стройках, изучил доступную хронику. В итоге, эти часы работы с материалом фактически отсутствуют в «Трубе». Но сказать, что они были бессмысленны – нельзя. Наверное, благодаря этому подготовительному периоду я больше чувствовал, понимал, а это буквально или косвенно отражалось в моих визуальных, колористических, эстетических решениях.

Ирина Данилова
Вы за 100 дней проехали от Западной Европы до Западной Сибири. Какие сложности возникали в съемках, ведь, наверняка, не везде можно было просто подзарядить аккумулятор для камеры?

Виталий Манский:
Сложностей было так много, что их рассказ займет десятки часов. Но самая главная – в том, что никто из съемочной группы до этого не совершал такого путешествия. Ведь мы проехали от Кельна до Нового Уренгоя, даже дальше, - еще 150 км за Полярный круг. А потом обратно до Берлина. А работа шла каждый день. И так – на протяжении 100 с лишним дней.
 
Ирина Данилова
В центре вашей картины – истории о 12-ти разных людях. Как Вы выбирали своих героев?

Виталий Манский:
По-разному. От осознанных и достаточно четко разработанных объектов с героями до спонтанно возникающих моментов, когда проезжаем, видим за окном ситуацию и останавливаемся на неделю. Были герои, которых я заранее собирался снимать, но в результате, они не вошли в фильм. И наоборот.
За время путешествия я узнал много новых людей, интересных, приятных. Но чаще всего вспоминаю Вассу, сильно немолодую женщину, доживающую свои дни в богом забытом месте под названием Калач на северном Урале. Вместе с ней взрослый сын, который получил инвалидность в рядах советской армии. Вот они сидят в своей достаточно чистой избе, радуются жизни, счастливы от того, что им на пару часов в день включают электричество. Я думаю, что если бы в таком «прекрасном» настоящем оказались люди в какой-нибудь Америке, их бы оттуда мгновенно эвакуировали с МЧС. А у нас живут, не жалуются и в чем-то даже счастливы, что их не трогают.

Ирина Данилова:
Расскажите о Вашей съемочной группе, как я прочитала, она была интернациональной?

Виталий Манский:
Группа у нас небольшая, в поездке было всего четыре человека: я; оператор-постановщик Александра Иванова, недавно закончившая ВГИК, мастерскую Вадима Юсова; второй оператор, ее сокурсник Алексей Филиппов и звукорежиссер. Какое-то время с нами путешествовал англичанин, который занимался звуком. Но доехав до Сургута, он решил вернуться на родину. Не хочу сказать, что англичанин нас из-за этого покинул, но перед тем как уехать, он долго расспрашивал, как мы собираемся жить в стойбище хантов. Ну а как? Несколько дней мы спали буквально на сырой земле, потому что там нет ни гостиниц, ни джакузи и даже туалетов в городском понимании этого слова. Не все оказались подготовлены к таким условиям, поэтому мы были вынуждены менять коней на переправе, пригласив из Москвы нового звукооператора Андрея Будылина.

Ирина Данилова:
Кто принял участие в финансировании картины?

Виталий Манский:
«Труба» - это постановочно сложная и производственно дорогая история. Я изначально принял решение не идти по пути экономии в ущерб качеству. Поэтому, если нужно столько времени на съемки – мы шли на это; требовался такой звук – мы его делали; нужно такое количество времени в монтаже (а при всей внешней несложности и минималистичности картины только монтаж длился около 8 месяцев) – выделяли.
На сегодняшний день бюджет фильма составил 250 тысяч евро. В его финансировании, безусловно, участвовало Министерство культуры РФ. Но нам сразу было понятно, что этих денег, выделяемых в качестве гранта на поддержку неигрового кино, ни при каких обстоятельствах не хватит. Поэтому долго искали партнеров. Немалую часть средств вложила моя студия, а потом присоединилась немецкая компания с деньгами Кинофонда Рейн-Вастфалия. Затем – чешская «Гипермаркетфильм» со средствами государственного телевидения и кинофонда. Сейчас, когда мы практически закончили работу над картиной, мне важно обозначить, по «Трубе» у нас ни перед кем нет долгов. Хотя свой авторский гонорар я не получил, на него денег как раз не хватило...

Ирина Данилова
Каким Вы видите будущее «Трубы» и ее прокат?

Виталий Манский:
Мыслей о прокате в России нет. Мне кажется, не вполне конструктивно этим заниматься с такого рода кино. «Труба» - это не фильм «Девственность», имевший прокатный потенциал. Но даже и он был не столь эффективен в прокате, который функционирует в России. Боюсь, что те люди, которые начнут смотреть картину на основе предварительного интереса, окажутся разочарованы. Потому что в ней нет ничего жареного, острого, публицистического, буквально провокативного. Это серьезная мировоззренческая картина, требующая от зрителя немалого труда.
Поэтому я делаю ставку в первую очередь на фестивальные показы, коих уже знаю, будет немало. На днях мы получили приглашение в конкурс от фестиваля класса «А». И, конечно, не станем отказываться от других приглашений. За одним принципиальным ограничением – мы будем демонстрировать фильм только в технически приспособленных залах, то есть с качественной цифровой проекцией и Dolby-звуком. Потому что смотреть его в клубах, классах и прочих красных уголках бессмысленно, это как рассматривать коллекцию Эрмитажа на спичечных коробках. «Трубу» надо видеть только в том виде, в каком она сделана. Она не для Интернет-просмотров и даже не для домашних кинотеатров. Картина снималась для большого экрана. В идеале – это первый зал «Октября», но там «Труба», может быть, никогда и не будет показана.