Карен Оганесян: «Как снимать фильм, я решаю в день съемок»

«Фильм Карена Оганесяна стал для меня подарком, впервые исполнилась моя мечта - чтобы фильм оказался лучше и значимее, чем сценарий”, - признался кинодраматург Юрий Коротков, говоря о картине “Пять невест”. Комедия «об ожидании любви и счастья после четырех лет крови и ненависти» выходит на российские экраны 29 сентября 2011 года (дистрибьютор – компания Централ Партнершип). Накануне премьеры фильма корреспондентка ПрофиСинема встретилась с Кареном Оганесяном, чтобы узнать о том, что думает о результате своей работы сам режиссер.

Корреспондент:
Это Ваш первый опыт работы в комедийном жанре. Говорят, комедию снимать сложнее всего. Вы это ощутили? Боялись браться за комедию?

Карен Оганесян:
Не могу сказать, что фильм «Пять невест» мне дался тяжелее других по той причине, что это комедия. На мой взгляд, любое кино снимать сложно, особенно у наc в стране. Главное, чтобы был хороший сценарий. Комедию тяжелее придумать, чем снять.

Корреспондент:
Что в сценарии «Пяти невест» Вам дало почувствовать, что это Ваше кино?

Карен Оганесян:
Меня захватила сама история. Я люблю такие сюжеты, в которых за день у человека может c ног на голову перевернуться жизнь. А здесь перевернулась жизнь даже не одного, а десятерых. И потом мне понравилось, что это оригинальный сюжет, не заимствованный из американских фильмов. В этом сценарии было что-то такое русское, родное.

Корреспондент:
Приходилось ли Вам вносить свои изменения в сценарий?

Карен Оганесян:
Изменения, если и были, то минимальные. И то скорее не сценарные, а режиссерские, несколько раскрасившие эту историю и придавшие ей определенный шарм. Это первый сценарий в моей жизни, который я практически не правил.

Корреспондент:
А, к примеру, первая смешная сцена – сон героя о победном окончании войны. Этакий «сюр». Изначально она была в сценарии?

Карен Оганесян:
Нет. Это была моя идея. В сценарии была выписана зрелищная перестрелка между нашими и немцами. Но я предположил, если мы с такой серьезной сцены начнем кино, то дальше уже объяснить зрителю, что мы снимаем комедию, будет трудно. Поэтому я придумал этот сюрреалистический сон, который сразу же задал фильму комедийное настроение. Мы не гнались за документальностью, старались придать картине какую-то легкость, жизнерадостность. Но было еще одно важное изменение. В сценарии мы сразу понимали, кто чья невеста. Я решил от этого уйти и сделать так, чтобы интрига сохранялась до самого конца. В том, что зритель строит догадки, есть своя прелесть.

Корреспондент:
Сценаристы Юрий Коротков, Ирина Пивоварова и Сергей Колужанов не возражали против такого решения?

Карен Оганесян:
Нет. Напротив, им этот ход очень понравился. Я был с ними абсолютно на одной волне. У нас не возникало никаких конфликтов.

Корреспондент:
К финалу фильма некоторые из ребят, с которыми мы познакомились в первой сцене, забываются. По замыслу так и должно было быть?

Карен Оганесян:
Проблема в том, что мы параллельно снимали еще и 4 серии для телевидения. Картина уже куплена для показа на Первом канале. У нас получился очень хороший 4-х серийный фильм, где подробно показана сюжетная линия каждого из ребят, которые остались в гарнизоне. Пока главный герой ищет невест, у них там происходят свои истории. А в полном метре, поскольку фильм называется «Пять невест», мы решили к этим ребятам вернуться только в конце.

Корреспондент:
В одном из интервью я прочла о том, что Вы утверждаете актеров без кастинга. Неужели сразу видите, кто на что способен и какую роль должен сыграть?

Карен Оганесян:
Не понимаю, для чего нужны пробы. Когда я предлагаю актеру роль, это значит, что я в нем полностью уверен. Если я не уверен в актере, приглашу другого. Считаю, что необходимо делать только пробы костюма, грима или в том случае, когда нужно попробовать двух актеров в паре, чтобы увидеть, как они будут вместе смотреться, сыграются ли.

Корреспондент:
Расскажите, как вам работалось с актрисами? Много ли они предлагали от себя? Лиза Боярская, к примеру, еще ничего подобного не играла. Легко ли она перевоплотилась в образ лихого водителя грузовика в комбинезоне?

Карен Оганесян:
Лиза была очень рада получить такую роль, потому что ей все время приходится играть каких-то красоток, а ей хотелось сделать что-то совсем в другом направлении. Лиза меня поразила в первый же день, когда села за руль полуторки, на лобовом стекле которой был установлен 6-ти киловатный прожектор. Она должна была ехать вперед, не видя дорогу, и параллельно отыгрывать всю сцену. И все это надо было сделать за 1-2 дубля. Когда она блестяще с этой задачей справилась, я понял, что это моя актриса. Вообще у нас в фильме все девочки очень талантливые и все просто красавицы.

Корреспондент:
Вы наверное знаете знаменитые слова Рене Клера «Фильм готов. Его осталось только снять». Это Ваш случай, или Вы оставляете пространство для импровизации на съемочной площадке?

Карен Оганесян:
Нет, это не мой случай. Я просчитываю только техническую часть съемок, так как не имею права подставлять администрацию или продюсеров. Что же касается творчества, то могу сказать, что за день до съемок я еще понятия не имею, как именно буду снимать. Если я буду снимать так, как придумал вчера, мне сегодня будет неинтересно. Я, как художник, в распоряжении которого всего несколько красок, ограниченного размера холст и 12 часов работы. Учитывая все эти условия, он должен написать картину. Или, к примеру, ты открываешь холодильник и хочешь что-нибудь приготовить. У тебя же не всегда есть все нужные продукты. Но если ты хороший повар, ты что-то вкусное обязательно сообразишь. Возможно, через год я пересмотрю картину и пойму, что теперь снял бы ее по-другому. Но это хорошо. Значит есть развитие, рост.

Корреспондент:
А раскадровки Вы разве не делаете?

Карен Оганесян:
Никогда. У меня огромный опыт монтажа. Я в своей жизни смонтировал больше картин, чем, наверное, сниму. У меня в голове фильм собирается, как пазл. Ни разу не было такого, чтобы я забыл снять какой-то план. Кажется, Параджанов сказал, что чем меньше времени проходит от замысла до его художественного воплощения, тем больше это похоже на искусство.
 
Корреспондент:
Выходит, долгий процесс творчества не для Вас?

Карен Оганесян:
Я не говорю о каких-то фундаментальных вещах, об истории, о характерах. Непосредственно в день съемок я решаю, какая будет мизансцена, в каком ключе будем снимать, буду ли я использовать «восьмерку» или все сниму одним кадром, как будет двигаться камера и так далее.

Корреспондент:
Расскажите подробнее о Вашем опыте монтажа. Когда Вы овладели этой профессией?

Карен Оганесян:
Работать в кино я начал с монтажа. Монтировал трейлеры для фильмов, которые идут в кинотеатрах, потом сериалы и полные метры. Монтажа у меня более чем достаточно для работы в кино.
 
Корреспондент:
Насколько я поняла, монтаж – это Ваша главная школа в кино. А многому ли Вы научились на курсах у Грымова?

Карен Оганесян:
У Грымова значительно больше внимания уделялось рекламе и пиару, чем работе в кино. Вообще кинематографа обучение мало касалось. Всего было 10 уроков режиссуры, которые проводили Хотиненко и Фенченко. Поэтому полноценного кинообразования у меня нет.
 
Корреспондент:
А когда Вы ощутили в себе уверенность, что можете не только монтировать фильмы, но и снимать их?

Карен Оганесян:
Уверенность была всегда. Когда я решил заниматься кино, речи о монтаже не было. Просто так получилось, что я начал с монтажа. Но основная цель была – снимать кино.
 
Корреспондент:
Вы говорили, что для вас очень важную роль играет музыка в фильме, что вы в первую очередь подбираете музыку, а потом уже снимаете. Это необычная ситуация. Неужели Илья Духовный – композитор фильма – сначала написал музыку, а потом уже были съемки?

Карен Оганесян:
Такие ситуации бывают, и нередко. Потому что в фильме есть много сцен, которые нужно делать под музыку. И мне очень важно знать динамику музыки и ритм, чтобы потом под это снимать. Если есть возможность написать музыку до съемок, то ей нужно воспользоваться максимально. Это уже мой четвертый проект с композитором Ильей Духовным. Он очень быстро чувствует, что мне нужно и понимает, как действовать. К нам на этом фильме также присоединились ребята из питерской группы «Хоронько-оркестр». В фильм вошли несколько треков этой команды, включая композицию «Чубчик», которая звучит на финальных титрах. С музыкой, мне кажется, мы попали в десятку.

Корреспондент:
Снимая фильм, Вы представляли себе его аудиторию, думаете о том, кто ваш зритель?

Корреспондент:
Существует один единственный зритель, для которого я снимаю кино, - это я сам. Если мне фильм нравится, то есть вероятность, что его оценят и другие. Я убежден, что кино нужно снимать для себя. Но для себя не как для режиссера, а как для зрителя. Я безумно люблю кино и смотрю его, в первую очередь, как зритель. Начинаю смотреть фильм как режиссер, если это плохой фильм. Если же он хорош, я забываю, что я режиссер, и просто наслаждаюсь просмотром.

Корреспондент:
У Вас есть какие-нибудь кумиры в кино. Когда Вы только мечтали снимать фильмы, хотели на кого-то быть похожим?

Корреспондент:
Я всегда хотел быть похожим только на себя. Мне было важно узнать, какой я. И даже теперь, работая в кино, я стремлюсь в каждом фильме быть разным, не похожим на себя самого. Мне неинтересно повторять то, что я уже когда-то попробовал.

Корреспондент:
Чья оценка фильма для Вас как молодого режиссера наиболее важна?

Корреспондент:
Любого зрителя, посмотревшего мой фильм. Но особенно зрителя, который лично меня не знает. За последние 2-3 года я несколько раз оказывался в компании, где обсуждались мои картины, но люди не знали, что я их снял. Это была уникальная возможность узнать, что зрители действительно думают о твоей ленте. Я как-то в интернете натолкнулся на пост одной девочки, которая посмотрела мой первый фильм «Я остаюсь». Она написала, что ходила на него в кино вместе с родителями. Она с мамой смеялась и плакала, а папа сидел грустный. После просмотра папа предложил поехать в мебельный магазин. Наконец-то он купил шкаф, который давно ей обещал, и всю ночь его своими руками собирал. Спасибо вам большое за фильм. Поверьте, лучшей рецензии на свой фильм я не читал.