Дмитрий Каралис: «В «Коридоре бессмертия» выдумывать нам практически ничего не пришлось»

В АНО «Творческая студия «Стелла» находится в производстве новая полнометражная картина режиссера, сценариста и продюсера Федора Попова «Коридор бессмертия», сценарий которой был создан в соавторстве с петербургским писателем Дмитрием Каралисом. В преддверие 70-летия Великой победы специально для ПрофиСинема Дмитрий Николаевич рассказал о том, почему в наше время особенно важно снимать достоверное кино, открывающее малоизвестные страницы Второй мировой войны.

Когда мой отец был жив, он скупо рассказывал о своем блокадном бытие. Говорил, что работал в каком-то «Коридоре смерти». Я не очень вникал в эти обстоятельства, а когда отца не стало, попытался всё переосмыслить. Тем более, в его трудовой книжке было написано, что он работал политруком-начальником поезда. Я попытался понять, где в блокадном Ленинграде можно было работать начальником поезда и откуда там могли быть поезда… Когда в 2001 году я попытался найти в уже появившемся Интернете словосочетание «коридор смерти», ничего подобного не обнаружилось. Однажды по совершенно другому случаю я отправился в Музей октябрьской железной дороги и оставил там свою визитную карточку. Через некоторое время мне позвонили и спросили, кем мне приходится Николай Павлович Каралис, и где он был во время войны. Я ответил, что это мой отец, работавший во время Блокады в неведомом мне «Коридоре смерти». Музейщики рассказали, что «Коридор смерти» – внутреннее, подпольное название Дороги Победы, известное только железнодорожникам. Меня связали с Марьей Ивановной Яблонцевой, у которой находилась картотека 48-й паровозной колонны Особого резерва НКПС, работавшей в Коридоре смерти. Тогда мне удалось пообщаться со многими ветеранами. По их данным, мой отец считался погибшим в блокаду, поэтому они его не искали. Я рассказал, что, на самом деле, отец умер в 1972 году своей смертью.

Затем по предложению ветеранов я отправился в новенький железнодорожный музей на станции Шлиссельбург, где начинался «Коридор смерти», там и увидел среди прочих фото отца. Так я начал сбор материалов о 48-й паровозной колонне особого резерва НКПС.

Мне захотелось, чтобы как можно больше людей узнало об этой замечательной дороге. Выяснилось, что 75% грузов пришло в город по ней, и только 25% дала Дорога Жизни. Я увидел неестественный перекос в пользу Дороги Жизни, которая проходила по Ладожскому озеру, и, действительно, спасла город в первый блокадный год. Потом я познакомился с замечательным историком Валентином Ковальчуком, прочитал его книгу, посвященную Коридору смерти. Это увесистая монография с уникальными фактами и цифрами, с ней я увлеченно работал несколько месяцев. К тому времени, шлиссельбургской тридцатикилометровой железнодорожной ветки уже не существовало, но я приехал в те места и своими глазами увидел просеки, которые не зарастали, потому что были нашпигованы железом. Мне захотелось, чтобы люди об этом узнали. Печатное слово во многом уступает видеоряду, поэтому я решил снять исторический фильм, в создании которого мне помогли работники железной дороги. В мае 2005 года он прошел по Первому каналу, потом по ТВЦ и питерским телеканалам.

Года три назад режиссер и продюсер Федор Попов мне позвонил. Зашел разговор о том, что он видел мой документальный фильм, очень заинтересовался темой и хотел бы снять игровую картину. Мы подружились и решили вместе писать сценарий. Федор Максимович, как драматург и киношный человек, где-то меня поправлял, давал нужное направление.

В 80-х годах прошлого века один из участников тех событий, политрук Георгий Михайлович Федоров по прозвищу Жора Полундра, собрал у своих товарищей по 48-й колонне воспоминания, которые во время войны нельзя было записывать. Этот архив находился в Совете ветеранов, который мне его любезно предоставил. Я перевел эти воспоминания в цифру, вернул исходники и начал всё внимательно изучать. Честно говоря, у меня просто волосы дыбом вставали, когда я читал эти материалы. Удивительно, как молодые люди, молодые девушки на своих плечах вынесли все тяготы блокады!

Так, заглядывая в эти воспоминания и что-то домысливая, мы с Федором Поповым стали создавать наших героев. В результате произошло своеобразное сроднение вымысла и документалистики. Без этого, на мой взгляд, в такой истории нельзя, ведь кино, как известно, это жизнь, из которой вырезаны скучные кусочки.

На самом деле, выдумывать нам практически ничего не пришлось. Там была любовь. Были молодые девочки, вчерашние школьницы, и бывалые мужики тридцатилетние, машинисты. Естественно, между ними пробегала любовная искра. Другое дело, что это было не в современном формате. Тогда отношения между людьми были несколько иные – возвышенные, трогательные. Мужчины дарили девушкам цветы и максимум – говорили: «Ты мне нравишься».

У всех персонажей есть реальные прототипы. Например, был такой Саша Стальной (на самом деле, Иванов), у нас он Алексей Стальной – помощник машиниста. Нам просто понравилось его прозвище – Стальной, и мы сделали его одним из героев фильма. А совсем недавно мне позвонил его племянник, узнавший о съемках картины «Коридор бессмертия», в которой будет персонаж по прозвищу Стальной. И вот он мне стал рассказывать, что много слышал о своем дяде от отца. Видите, прошло столько лет, а даже одно упоминание этого Стального вызвало отклик у его родственника.

Мы давали Даниилу Александровичу посмотреть наш сценарий. Он консультировал больше как писатель, а не как фронтовик. Более того, тонкости истории с железной дорогой Гранин узнал от меня, ведь после 1942 года он уехал в танковое училище. Подвиг 48-й колонны для него тоже стал откровением, несмотря на то, что он сам написал книгу – сборник воспоминаний участников блокады. А вот железнодорожная тема от него ушла. Он с большим интересом отнесся к сценарию, похвалил, но и сделал пару художественных замечаний, которые мы учли. Его порадовало, что эта тема будет введена в художественно-исторический оборот современными средствами кинематографа. Читал наш сценарий и главный редактор «Литературный газеты» Юрий Поляков, один из лучших современных драматургов и писателей – его теплый отзыв нас порадовал и помог.

Это связано с тем, что официальная и неофициальная точки зрения на блокаду сильно различались. Во-первых, уже существовала Дорога жизни, и она была воспета. Вторая подобная, да еще с таким мрачным названием, как Коридор смерти, просто не могла поместиться рядом на страницах официальной истории. Во-вторых, в разные времена было разное отношение к блокаде Ленинграда. Например, во времена ленинградского дела (49-50 год), после того, как расстреляли практически всех руководителей города – Алексея Кузнецова, Петра Попкова, Николая Вознесенского… Директора Музея обороны Ленинграда Льва Ракова посадили на 25 лет, и 10 из них он отсидел. Нельзя было выпячивать эту тему. Нам, ленинградцам, всегда ставили в укор, что мы хотим себя как-то выделить, показать, что только мы страдали. Правда, это не широко делалось, а на таком государственно-партийном уровне. Многие люди, причастные к власти, делились своими воспоминаниями, говорили, что, конечно, в 50-е годы нельзя было высказываться о блокаде столь свободно, как сейчас. Только строго дозированные факты, на которые следовало опираться. Были еще толком не похоронены защитники Невского пяточка. И до сих пор каждая весна начинается с похорон останков участников битвы за Ленинград. Думаю, еще на несколько десятилетий хватит разных блокадных открытий.

По локациям я тоже пытаюсь найти какой-то материал, а что касается актеров – Федор Максимович называл мне несколько имен, которые могли бы подойти, но пока мы их не разглашаем.

Актуальность этой истории еще и в том, что она наглядная, малоизвестная и случилась в уникальных обстоятельствах, когда девчонки, вчерашние школьницы с комсомольскими значками на ватниках, вытянули на себе вместе с мужчинами огромную блокадную ношу. Они спасли и вытащили из загнивания Ленинград, поэтому здесь нужно, конечно, с размахом все показывать, как в хороших советских фильмах. Создать подобное частными усилиями практически невозможно, нужна помощь ведомств, Минобороны, РЖД, и даже, возможно, атомщиков, так как в истории атомная тема тоже затрагивается.

Мы стремимся снять масштабную сложнопостановочную картину, достойную материала, а не очередное глянцевое кино о войне. Хотелось бы, чтобы там ничего не блестело, а было бы в той степени достоверности, которую человек себе представляет, когда речь идет о чем-то настоящем, а не бутафорском. Здесь многое зависит от деталей. Например, если пуговица не на том месте, и человек знающий увидел это, или он увидел, что не в ту форму одет персонаж – это сразу отталкивает, получается какая-то самодеятельность. Она возможна при постановке пьесы в сельском клубе, но недопустима в том случае, когда зрителей приглашают в кинозал, когда они платят деньги за обещание показать историю, отражающую реальные события.

На самом деле, многие архивные документы напечатаны и доступны. Их читаешь и удивляешься, как госмашина работала, насколько подробно во время блокады всё было учтено и записано. Велся учет родившихся и разведенных с указанием причин развода. Была регистрация заболевших, где скрупулезно прописывались причины и диагнозы, возраста. Социализм, как говорил Ленин – это учет и еще раз учет. Статистика, возможно, была даже избыточная, но сейчас она помогает развенчивать многие мифы.

Да, одна из задач нашего фильма – поставить на место во многом трансформированное (главным образом, у молодежи) отношение к очень тяжелой, трагической, но славной истории ВОВ. В 90-х годах родились и до сих пор существуют мифы, принижающие значение победы России во Второй мировой. Уже выросло два поколения людей, которые учились по антисоветским и антироссийским учебникам, изданным на гранты соответствующих фондов. Некоторые не знают даже, кто одержал верх в этой войне. Есть молодые люди, которые думают, что война велась между СССР и Америкой, а Германия выступала союзником СССР. В дополнение к «карикатурным учебникам» в 90-е показывали и дезинформирующие фильмы, как, например, «Неизвестная война на Востоке». Роль России в этом американском многосерийнике преподносилась, как вспомогательная. Человек, который посмотрел бы все сто серий, на уровне подсознания сделал вывод, что Америка победила, а Россия ей только помогала. Такого рода фильмы, и учебники с такими же акцентами, конечно, сдвинули самосознание народа, молодежи особенно. Надо ставить его обратно, возвращать ближе к фактам. У нас славная история, несмотря на ее трагизм, несмотря на все те спорные моменты, о которых и я знаю. Но у меня никогда не повернется язык осудить кого-то и сказать, что мы неправильно выиграли, или неправильно полетели в космос, или неправильно провели индустриализацию. Отношение к собственной истории всегда проходит через личность. Ты можешь осудить целое поколение, это несложно. А ты попробуй выдернуть из этого поколения своего деда, свою бабку и начни их судить. Спроси, вот почему ты готовилась к войне, прыгала с парашютом, а не противилась сталинским репрессиям. Огульно осуждать людей всегда просто, а попробуй осудить своих предков. Скажи, например, что они там пятилетку выполняли вместо того, чтобы протестовать. Нельзя ушедшим выламывать руки из нынешнего времени и говорить, что они жили неправильно.

Мы живем в тяжелое время, нам без положительных примеров никак нельзя. Очень важно вернуть людей к достоверным историям, происходившим с их предками, к реальным подвигам – таким, как случившимся в «Коридоре бессмертия».