Николай Маковский: «Вся история школы-студии ШАР – это история брендов»

В 2023 году школа-студия анимационного кино ШАР отмечает свой 30-летний юбилей. За годы работы было создано более ста фильмов, режиссеры-выпускники ШАРа представляли свои проекты на российских и международных кинофестивалях, и школа-студия снискала уважение и авторитет среди профессионалов и зрителей во всем мире. 

Руководитель ШАРа Николай Маковский в интервью с корреспондентом интернет-портала ПрофиСинема вспомнил прошедшие три десятилетия, рассказал про переломные моменты в истории школы-студии, про особенности учебного заведения и его выпускников, а также о реорганизации учебного процесса, особенностях офлайн- и онлайн-обучения, работе с искусственным интеллектом, перспективных планах на 2024 год и многом другом.

Елена Трусова:
В этом году школа-студия ШАР отмечает свое 30-летие. За это время было сделано многое – из этих стен выпустились много режиссеров и аниматоров, ставших известными не только в России, но и за рубежом, было поддержано более сотни проектов. Как можно вкратце описать эти три десятилетия и какие моменты стали переломными в истории ШАРа? 

Николай Маковский:
Когда дело в развитии и постоянном движении – особых моментов и не сосчитать. Каждый день – день рождения. Пожалуй, переломным был год, когда анимационный факультет режиссуры анимационного кино вместе с производственной студией вышел из-под крыла Высших курсов сценаристов и режиссеров в 2001 году. Именно с того времени начались, перефразируя Горького: «в людях» и наши «университеты». В 2001–2004 годах ШАР располагался на площадке ВГИКа, затем переехал на Киностудию имени Горького, а после – в здание Московского детского фонда на Ленинградском проспекте, где работал около 4 лет, ФГУП ТПО Киностудия Союзмультфильм в 2012-2014 годах, потом дислоцировался на территории Artplay, затем, как творческая лаборатория, – на площадке Московского международного университета, тоже на Ленинградском проспекте.
В 2016 году мы получили лицензию на подготовку художников-аниматоров, чем расширили свои возможности и разместились на улице Правды.
Существенно, что всё это тридцатилетие школа-студия ШАР хранит традиции авторской анимации и укрепляет их, поддерживая творческие изыскания молодых авторов. Следует отметить, что наше изменчивое в плане технологий время диктует новые формы обучения, и образовательная деятельность ШАР определенно претерпит некоторые изменения.

Елена Трусова:
Переломными моментами в истории учебного заведения можно, как мне кажется, считать и конкретных выпускников или их проекты.

Николай Маковский:
Разделяю это суждение. И переломным моментом, в том числе, является факт, что школа возникла в продолжение традиций советской школы мультипликации в 90-е годы. В ШАРе каждый выпускник сам по себе становится брендом. И вся история ШАРа – история брендов. Каждый студент при поддержке своего мастера полностью раскрывается и достигает вершин в творчестве.

Важно, что ШАР – это творческая лаборатория, где обучение соседствует с производством, поскольку лишь на практике можно себя проверить и развить свои профессиональные качества. Большинство студентов приходят в ШАР уже с базовым образованием и – что важно – с замыслами, поэтому они мотивированы отразить на экране свой взгляд на мир.

Исходные условия для ведения образовательной деятельности в принятой нами системе мастерских меняются, как и времена, и школа балансирует на грани окупаемости – если закладывать в бюджет все издержки, которые возникают в процессе обучения, то экономика не всегда складывается в пользу нашей образовательной инициативы. Выручает преданность делу, энтузиазм и находчивость.
И есть понимание, что в первую очередь необходима поддержка от государства, как от силы, которая заинтересована в развитии анимации как искусства. Искусства, которое является фундаментом формирования сознания. Актуальность авторской анимации на повестке дня уже тридцать лет, и государство уделяет этому неослабное внимание, обеспечивая нашей творческой деятельности достойную содержательную миссию.

Елена Трусова:
Вы возглавили ШАР в 2016 году. Каких результатов и целей удалось достигнуть за это время? Какие задачи перед вами стояли на первых порах?

Николай Маковский:
Результаты, как принято говорить в среде, они на экране. ШАР – одна из студий авторского кино, которая находится в числе фаворитов как по фестивальной политике, так и в части просмотров работ в интернете. Фильмы выпускников школы отмечает парадоксальность авторской позиции, глубина раскрытия темы, нестандартное изложение, своеобразие и уникальность образных представлений. Это следствие традиции в образовании, которая возникла как инициатива мастеров Киностудии Союзмультфильм ещё в бытность на Высших курсах сценаристов и режиссеров и практикуется в настоящее время.
Что касается прошлого. В то время, в 2016 году, главной задачей было лицензирование деятельности школы применительно новых условий по ведению такой деятельности и организация собственного производства в необходимом для этого объёме. Неоценимую помощь в становлении ШАР в тот сложный период оказала юридическая компания S&K Вертикаль, которая способствовала решению ряда вопросов, касающихся развития наших инициатив. В 2017 году возникла Студия ШАР, которая в настоящее время занимается производством проектов при государственной поддержке со стороны Министерства культуры РФ и Фонда кино.
А цель у школы ШАР со временем не меняется – всесторонняя подготовка талантов к созданию их фильмов. Апробированные временем методики позволяют достичь впечатляющих результатов. При студии работает художественный совет в составе шести человек: Андрей Хржановский, Алексей Демин, Иван Максимов, Екатерина Соколова, Светлана Филиппова и Леонид Шмельков. На основании решений совета выстраивается стратегия запуска отдельных проектов по степени их актуальности.

Елена Трусова:
Многие выпускники отмечают, что главная особенность ШАРа – это очень «удачный сплав духа творческого поиска и эксперимента с традициями старших поколений». Какие еще особенности есть на ваш взгляд?

Николай Маковский:
Чем отличается ШАР от других учебных заведений выпускникам виднее. В стенах школы-студии у студентов формируется своя уникальная авторская позиция, и мы стараемся каждому помочь раскрыть ее в своих работах. Художественный совет рассматривает подготовленные продюсерами проекты и утверждает их к конкурсной разработке. Если проект получает финансирование, то он запускается в производство: организуются съёмочные команды, и ведется деятельность, способствующая созданию условий и атмосферы для получения возможного качественного результата. В этом, на мой взгляд, особенность. Работающие с режиссерами продюсеры ШАР в полноте знакомы с тонкостями творческой деятельности и владеют профессией в такой мере, которая позволяет им решать творческо-производственные вопросы на очень высоком уровне.
Сейчас в студию мы также принимаем молодых специалистов на практику, они подключаются к работе над текущими проектами. Продюсеры Евгения Бабина и Ольга Грановская курируют и эту работу, обучая смену всем премудростям творческо-производственного процесса. В результате отрасль получает профессионалов, которые прекрасно ознакомлены со спецификой деятельности по созданию анимационных проектов.

Производство авторской анимации имеет свои особенности. И во главе их стоит человеческий фактор: творческая личность с ясной авторской позицией, которая умеет воплотить свои взгляды в образ на экране. В этом плане есть отличие от индустриальной анимации, где на первом месте создание товара, который продается, а не обсуждается, как культурный феномен. Хотя одно и не исключает другого.

В этом плане возможно и полемизировать, но ответа на вопрос первичности «курицы» или «яйца» искать не стоит. Искусство всегда в развитии, а учитывая зависимость производства анимации от технологий, и опыт ограничений, которые диктуются как товарным рынком, так и местом, где высказывается авторская позиция, можно предположить возникновение специфичного сплава творческих изысканий и действий, диктуемых прозой рынка, который внесет свою лепту в логику одушевления мира. Такие особенности порождают инновационные изыскания, способствующие совершенствованию инструментария. К примеру, разработки в области искусственного интеллекта в перспективе смогут сократить рутину операций по созданию конечного результата и требовать от профессионала максимума в плане творческой самоотдачи.

Елена Трусова:
Вы затронули одну из самых обсуждаемых в последние годы тем – применение в индустрии искусственного интеллекта. Нейросеть в отдельных случаях необходима или все-таки убивает творчество и искусство в целом?

Николай Маковский:
Для искусственного интеллекта нужно уметь формулировать задачу. В большинстве случаев конечный результат, представленный нейросетью на основе изложенного человеком текста, подчас не соответствует изначальной задумке и ожиданиям. Но он может удивить и поразить. Это как режиссеру при отборе сказать актерам: «А впечатлите меня!», и они это делают, каждый по-своему, в своей версии изложения роли, но исходя из практики собственных таланта, опыта, знаний, интуиции и понимания задачи в текущем контексте ситуации. А искусственный интеллект существует вне человеческой практики, поэтому результат не соотносится с ней, а является лишь качественной компиляцией человеческого культурного наследия в рамках заложенных ограничений по его использованию. Нейросеть может сгенерировать образ, причем очень оперативно, но творческую задачу вряд ли сможет решить применительно существующих способов её решения человеком. Нейросеть для нейросети – да, здесь она преуспеет в логике развития категории «творчество» для искусственного интеллекта.
Диалог с искусственным интеллектом пока на стадии становления, но в будущем возможно развить этот инструментарий для помощи в постановке и разрешении созидательных человеческих задач. Существенно, что при этом вопросы авторства в правовом поле останутся открытыми, поскольку искусственный интеллект обучается на текстах, изображениях и алгоритмах, подчас защищенным авторским правом. Горизонты для юристов только открываются, и поле это «минное». Уже есть случаи обращения в суды с жалобами на нарушение авторских прав.

В нашем же случае режиссуры, когда происходит переход от рисунка в анимацию, то здесь в реализации творческих задач есть моменты, которые пока недоступны искусственному интеллекту. Например, тайминг или чувство паузы. Экспериментировать возможно, но это отдельный процесс становления форм искусства, поддерживаемых таким инструментарием.

Выстроить историю в идеальном тайминге с помощью искусственного интеллекта крайне сложно, поскольку анимация начинается с сотворения авторами мира, его законов и образности. И ощущение времени в этом мире проистекает от этого замысла.  Например, необыкновенный эффект производит фильм «Отец и дочь» Михаэля Дюдока де Вита, он выстроен визуально и ритмически точно и узнаваемо для любого человека, что рождает уникальное понимание на уровне чувств и эмоций. Философия этого мироздания суть от режиссера-мастера.

Предполагаю, что искусственный интеллект сможет компилировать и создавать по-ремесленному совершенное произведение, но оно будет вне неосознаваемой обратной связи со зрителем – ибо не взято с практики сопереживания творца и зрителя.
Возможно, со временем удастся научить нейросеть искусству владения временем в рамках его ощущения и переживания человеком. И я не исключаю, что в будущем, в ШАРе мы будем использовать искусственный интеллект в производстве фильмов.

Пока же, если сравнивать взаимодействие с нейросетью с игрой в теннис, то, когда мы ей подаем теннисный мяч, она чаще в ответ бросает в нас ракеткой. Нестандартно, но не более. Будем учиться игре по правилам вместе. (Смеется.)

Елена Трусова:
Через какое время, на ваш взгляд, можно получить от искусственного интеллекта не теннисную ракетку, а четкий ответ на подачу?

Николай Маковский:
Через лет 5–7, думаю, можно будет получать результат, с которым впоследствии удастся работать. И авторская анимация будет одна из основных площадок использования такого инновационного инструмента. Это синтетическое искусство, но вызывающее отклик, если конечный образ создавать будет человек.

Елена Трусова:
Давайте вернемся к другим планам ШАРа. В этом году набора в школу-студию не было, и вы решили вернуться к первоначальной системе набора студентов – раз в два года?

Николай Маковский:
Вопрос о наборе студентов сильно увязан с нашими возможностями поддержки формата двухгодичного обучения. Мы рассчитывали объявлять набор после выпуска набора 2021 года, но в настоящее время вынуждены отказаться от этого в связи рядом мероприятий по реорганизации учебного процесса и восполнения наших ресурсов. На это требуется значительное время.
Возможно, в этот период мы запустим краткосрочные – от месяца до полугода – курсы-интенсивы по разным направлениям. Одним из учредителей ШАР является Министерство культуры, и надеемся, ведомство нас поддержит в части таких инициатив.
Отмечу, что отрицательные изменения в систему нашего обучения внесла пандемия короновируса 2020 года. И возникшее как необходимость онлайн-обучение, по моему мнению, это не панацея. Получить консультацию или приобрести конкретный навык –вполне.

Но в онлайне есть иллюзорное представление полноты качества усвоения материала, а это заблуждение, поскольку возгонка творческого начала намного выше, если ты в среде прямого контакта со своими однокурсниками и мастерами-педагогами. Ты решаешь конкретные созидательные задачи ежесекундно, и, если сказать образно, учебная среда формирует фокус твоих профессиональных качеств так, что «прожечь» вход в дивное незнаемое не составляет труда.

В офлайне возникает мобилизующая рабочая среда и творческая атмосфера, когда человек может многое постичь и добиться результата, поскольку рядом – не конкуренты, а соратники и товарищи. Необходимо постоянно быть в творческом тонусе, а обучение онлайн подчас расслабляет. Присутствие и непосредственная поддержка со стороны педагога тоже важны. Это работает с равным успехом во всех странах, могу судить и по своему опыту преподавания в Китае.
Также для офлайн-обучения необходима хорошо сформированная инфраструктура и хорошая логистика. Но для этого нужны отдельные программы, которые также надеемся согласовать с Минкультуры России.

Елена Трусова:
ШАР – это сильный бренд, настоящая марка качества. Именно поэтому выпускники после окончания обучения, как правило, продолжают сотрудничество со студией. Расскажите, как вы организовываете производство, помогаете подобрать команду для каждого проекта?

Николай Маковский:
У нас есть продюсерская группа, о которой я упоминал. Эта группа как раз и определяет творческий профиль ШАРа, с ней взаимодействуют и выпускники, и те режиссеры, которые в творческом поиске. Заявки формируются в тесном взаимодействии авторов, продюсеров и художественного совета. После участия в конкурсах на государственную поддержку, одобренные к запуску проекты идут в производство. Задача его полноценной организации довольно сложна из-за отличия в технологиях постановки конкретного проекта. В среднем, в производстве около 35 короткометражных фильмов и три полнометражных. Каждый проект требует специфичного подхода. Подчас короткий метр «съедает» ресурсов, что и полный метр. К каждому продюсеру в день поступает большое количество запросов со стороны групп, и необходимо иметь серьезную профессиональную закалку, чтобы находить оптимальные решения стоящих перед студией задач по производству. Но главное – это люди. Деловая атмосфера на производстве ШАР сформирована десятилетиями, и определяет успех авторской анимации в высокой степени, собственно, как и творческая компонента замысла.

Елена Трусова:
Исходя из работ режиссеров-аниматоров последних лет, какие тенденции прослеживаются, какие темы волнуют авторов в первую очередь? Как они меняются со временем?

Николай Маковский:
За последние 20 лет эволюция творческой мысли произвела потрясающий скачок, и творческий профиль современных молодых авторов за последние годы сильно трансформировался. Авторы полны замыслов, остро воспринимают реалии, пропускают их через себя, хорошо владеют киноязыком, ясно формулируют тексты и практикуют в своих работах нестандартные решения. Время диктует новые вызовы творческому человеку, и у нас, в ШАР, он на них откликается адекватно.

Елена Трусова:
Насколько в настоящее время сложно молодым специалистам, выпускникам киношкол интегрироваться в индустрию, найти применение своим навыкам, реализовать свои проекты?

Николай Маковский:
Найти применение своим навыкам просто, тут встает вопрос профессиональной смелости или даже, я бы сказал, наглости. И в творчестве, и в работе – если не заниматься продавливанием, то «разрушить стену» невозможно.
А молодым можно для начала выложить свою работу в интернет и посмотреть на реакцию зрителей. Чудесное время испытаний. И оттолкнуться от этой реакции при формулировке своих притязаний. Жизнь ни к кому не бежит навстречу с распростертыми объятиями. А если вдруг и побежала, то может быть и мимо, если навстречу ей вовремя не броситься. (Смеется.)
Да, рынок труда нестабилен, но найти применение своим способностям можно и нужно, для этого требуется лишь знать свою цену, как специалиста, и иметь качественное портфолио, которое ясно и точно отражает твой профиль как профессионала. Кроме того, инициативы по развитию анимационной отрасли от Ассоциации анимационного кино и от Союзмультфильма сформировали достаточное пространство для приложения талантов. Об этом ранее только мечтали. Пусть это не профсоюз в широком понимании этого слова, но это уже тот институт, который решает вопросы интеграции в индустрию надлежащим образом.

Елена Трусова:
Хотелось бы перейти к вопросу соотношения авторской и коммерческой анимации. Режиссеры-выпускники ШАРа успешно работают как в той, так и в другой. Возможен ли переход режиссера из коммерческой анимации в авторскую или невозможен, так как автор уже мыслит по-другому?

Николай Маковский:
Да, есть много примеров, когда режиссеры-аниматоры реализуют себя как в авторской, так и в коммерческой анимации. И переход из коммерческой в авторскую возможен, когда у автора есть потребность и желание высказаться, и он знает, как это сделать. 

Елена Трусова:
Сейчас авторской анимации непропорционально меньше, в российской киноиндустрии преобладает коммерческая анимация, а полнометражных авторских проектов немного. В ноябре по итогам питчинга Фонда кино по семейному кино и уникальной авторской анимации поддержку получают 3 фильма из 7 допущенных. А на питчинге анимационных национальных фильмов в Фонде из 20 представленных поддержку получили 12. Какая поддержка необходима со стороны государства, чтобы популяризировать и поддержать авторскую анимацию? 

Николай Маковский:
Государство финансирует авторскую анимацию, и это дорогого стоит! Выражаю глубочайшее уважение работникам и Департамента кинематографии Министерства культуры и Фонда кино, которые активно занимаются насущными, актуальными проблемами кино, в том числе авторской анимации и эффективно решают поставленные перед ними задачи. Вектор позитива в результатах очевиден. Что касается сверх того для наших дел: возможно, не стоит гнаться за большим числом проектов, необходимо разумно достаточное число качественных короткометражных авторских проектов, которые будут уникальны как по смыслу, так и по форме. Но при этом необходимо пересмотреть стоимость производства одной минуты. И увеличить её не менее чем в два раза. Почему? Считаю заниженными расценку на оплату труда прежде всего художников-аниматоров. Исходя из существующего на сегодня норматива, рассчитывать на высокий уровень анимации в короткометражных проектах не приходится. А аниматор – тот же актер. И ему, чтобы воплотить характер персонажа, требуется время. Время – это деньги. Да и дубли отдельной строкой не оплачиваются, а режиссер подчас требует гораздо большего в части одушевления. Это ведь самое важное, что в конечном итоге и формирует образ, который представляется аудитории. Плохая актерская игра приводит к прогнозируемому результату.
Кроме того, в коммерческой анимации сразу определен потребитель, в авторской все выглядит несколько по-другому. Прокат короткометражной авторской анимации – особая тема и заслуживает отдельного рассмотрения. Netflix дал много поводов того, как это дело может быть поставлено в условиях рынка. Добавлю, в своё время та же история триумфа была на киностудии Союзмультфильм – успешном коммерческом предприятии.

Но, возвращаясь к стоимости минуты, я не уверен, что при существующей оценке труда аниматоров, да и творческо-производственной группы в целом мы сможем получить для проката произведения с образами сродни нетленным, созданными удивительными художниками и мастерами одушевления на легендарной киностудии.

Повторю, из необходимых мер: стоит поднять расценки производства минуты короткометражной анимации; ужесточить требования к авторам для развития конкурентной среды; создать экспертную группу из объективных, насмотренных специалистов, в том числе стоит пригласить и журналистов. И рассмотреть возможности страховать коммерческие проекты, если бы она, страховка была – была бы и другая ресурсная поддержка. А пока лишь государство несет большие риски.

Елена Трусова:
А авторов в настоящее время хватает?

Николай Маковский:
Я считаю, что нет. Чтобы хватало авторов, их надо воспитывать, обучать, а для этого необходимо все вышеперечисленное.

Елена Трусова:
Год 2023 подходит к концу, поэтому хотелось поговорить о планах на 2024 год. Расскажите о проектах, над которыми ведется работа в студии?

Николай Маковский:
Сейчас у нас в работе полные метры: «Непокой» Леонида Шмелькова – его планируем завершить в марте; «Сквозь магический кристалл» Андрея Хржановского; фильм Ивана Максимова «Шикарное путешествие ежиков», у которого продлен подготовительный период; больше тридцати короткометражных авторских работ; а также готовим новые заявки нескольких очень интересных проектов, которые будем подавать в Фонд кино в следующем году, и заявки на поддержку производства в Минкультуры России.
Планов и работы очень много. И пользуясь случаем, пожелаю в Новом году всему нашему профессиональному товариществу достигнуть новых творческих высот в деле одушевления сущего – в этом наша миссия.