Информационный портал
для профессионалов кинобизнеса
Реклама
7 июля 2009 13:48

Вано Бурдули: «Российский зритель соскучился по грузинскому кино»

Вано Бурдули: «Российский зритель соскучился по грузинскому кино»

Во время 31 ММКФ наш корреспондент встретился с грузинским режиссером Вано Бурдули, чей фильм «Зона конфликта» в день закрытия фестиваля получил главный приз конкурса «Перспективы». По значимости этот приз считается вторым после Золотого Георгия. Конкурс «Перпективы» включает в себя работы перспективных, что следует из названия, режиссеров, которые составят лицо мирового кинематографа через несколько лет. Вано Бурдули своим полнометражным дебютом уверено входит в мировую киноэлиту и провозглашает новую эру грузинского кино.

Корреспондент:
Какое у Вас впечатление осталось от пресс-показа картины «Зона конфликта»?

В.Бурдули:
Пресс-показ – не показатель, поскольку реакция обычных зрителей отличается от реакции журналистов. Ведь они оценивают картину по различным критериям. Я смотрел фильм вместе с журналистами, и, несмотря на технические проблемы с титрами, всё равно было ощущение, что люди поняли всё, что там происходит, и у них была, по-моему, правильная реакция. В принципе я доволен показом.

Корреспондент:
Каково впечатление от общения с прессой?

В.Бурдули:
Общение с прессой сложилось, журналисты задавали интересные вопросы, за исключением пары-тройки реплик, которые почему-то носили провокационный характер. А в остальном у меня сложилось такое ощущение, что в России люди соскучились по грузинскому кино. И до, и после пресс-конференции я чувствовал расположение критики, нас тепло встречали, с добрыми пожеланиями, мне было очень приятно и хорошо. То есть в сфере кино, в отличие от политики, у нас,- у Грузии с Россией, - теплые отношения, что очень важно и приятно.

Корреспондент:
Насколько сильно чувствуется то, что российский зритель соскучился по грузинскому кино?

В.Бурдули:
Это чувствуется, и я это ощущал еще когда учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров 5 лет назад, и когда в первый раз приехал в Москву, и когда поступал на курсы. У грузинского кино был большой, 10-15-летний провал. И тогда только начинали несколько раз в год сниматься хорошие фильмы. Тоска по грузинскому кино чувствовалась начиная от мастеров и критиков, и заканчивая обычными людьми, зрителями. Сейчас на Московском фестивале фигурируют два грузинских фильма в конкурсных программах, и еще несколько во внеконкурсных, есть отдельная программа «от Клятвы до Покаяния». Я уверен, что в некоторых изданиях будут говорить о том, что это сделано специально, чтобы подчеркнуть, что в условиях плохих политических отношений, в искусстве у нас между Россией и Грузией все хорошо. Я думаю, что это не совсем правильно. По грузинским фильмам, которые показываются на ММКФ, очевиден важный момент: из-за того, что грузинское кино по большому счету пропало, очень сильно изменилась сама Россия, и не только Грузия.

Корреспондент:
Расскажите, как задумывалась Ваша полнометражная дебютная картина «Зона конфликта»?

В.Бурдули:
Идея фильма «Зона конфликта» появилась у продюсеров. Я в то время работал над своим сценарием и собирался снимать совершенно другой фильм в августе, но из-за войны и других причин мой проект на какое-то время приостановился. И тогда ко мне обратился продюсер Леван Коринтели и предложил идею «Зоны конфликта». Леван стал соавтором сценария. На самом деле сценарий тогда существовал на уровне сюжета, идеи и по-хорошему был еще не готов. И мы с Леваном и со сценаристом Ираклием Соломанашвили вместе его доделали.
Но с самого начала мне понравилась сама тема и идея фильма. То, что происходит с героями, их переживания, - всё это очень близко для каждого из нас, кто живет в Грузии. Прошедшие 90-е годы должны были стать для нашего поколения веселыми годами: заканчиваешь школу, начинаешь где-то учиться, выпускаешься из университета… Это рассвет молодости. Но, к сожалению, у нас все произошло совсем по-другому: войны, конфликты, стычки. И передо мной открылась тема: как люди сохраняли собственное лицо (или как не сохраняли) в это особое время. И как вообще всё окружающее на них влияло. Мне была интересна тема обычных человеческих чувств и отношений в определенных условиях и правилах жизни, в особых правилах игры.

Корреспондент:
Было ли принципиально важно, что происходящие с героем перемены происходят именно в контексте войны?

В.Бурдули:
На самом деле нет. Да, у героя переосмысление жизни происходит в контексте войны, но оно вызвано не войной. Главный герой Гоглико – это собирательный образ всего молодого поколения 90-х; поколения, которое находится под прицелом, как и наш герой в финале фильма. И главный герой – это человек, который готовился к обычной, нормальной, здоровой жизни и вдруг произошла какая-то война. И он совершенно не хотел идти на эту непонятную войну. Он просто взял и проигнорировал и саму ситуацию, и войну, и обстоятельства. Но это игнорирование происходит не просто так. От невозможности спокойно вынести ту ситуацию, что сложилась в городе, и тот хаос, что происходит в стране, он начинает колоться. И, таким образом, наш герой начинает жить уже по-другому и в другом мире. А если бы не было этой ситуации с войной, то он был бы совершенно другим.
И вот в этот момент игнорирования реальности, он познакомился и подружился с человеком, который очень на него похож, но попал немного в другие условия. Снайпер из Сухуми Спартак – жил так же как и Гоглико, только война ворвалась в его город и ему пришлось воевать. А Гоглико жил в Тбилиси, а не на линии фронта. С одной стороны, они очень разные люди, а с другой – сильно похожи, потому что они, как и все, жили и готовились к нормальной, мирной жизни.

Корреспондент:
И когда Гоглико после смерти Спартака находит у него в машине кассету с исполнителем, которого он сам любит, то становится понятно, насколько они близки на самом деле?

В.Бурдули:
Как раз в этом вся суть: Гоглико понимает, что они на самом деле похожи. И он переосмысливает уже после смерти друга не свое отношение к войне – оно остается таким же отрицательным – но к окружающему миру вообще. Даже если он остается вместо своего друга на войне, то делает это ради дружбы, а не во имя чего-то другого.

Корреспондент:
Но Гоглико, получается, остается воевать еще и вместо живого брата, который получает возможность вернутся к своей беременной невесте?

В.Бурдули:
Да, именно. И заканчивается всё прицелом, под которым находится и остается до сих пор всё наше поколение.

Корреспондент:
Какие у Вас творческие планы на будущие, есть ли идеи для новых фильмов?

В.Бурдули:
Идей у меня много, посмотрим, что получится. Идея этого фильма пошла от продюсера. Но у меня есть свои идеи, готовые сценарии, которые я собираюсь реализовывать.

Корреспондент:
Эти истории связаны с войной?

В.Бурдули:
Нет, меня больше всего интересуют человеческие отношения. А война… «Зона конфликта» - фильм тоже не о войне, а об абсолютно нормальных человеческих отношениях в определенных условиях: в условиях войны. Даже в моем дебютном, короткометражном фильме показаны обычные человеческие отношения. Только герои поставлены в условия, скажем, какой-то диктатуры, тирании, некоторого режима. Сейчас передо мной стоит задача проанализировать те человеческие условия, уже абсолютно мирной жизни, где нет никаких ограничений, кроме общественного мнения.
А дальше посмотрим: можно снимать как о войне, так и о мирном времени, не это важно.

Автор:
Алёна Сычёва

Другие статьи по теме Московский международный кинофестиваль

Фоторепортажи по теме Московский международный кинофестиваль

Реклама