Форум национальных кинематографий: искусители и жертвы

Взять шикарную цифровую камеру и вдумчивого, умеющего «держать мизансцену» оператора — и считай, три четверти дела уже сделано: «картинка», напоенная светом, солнцем, теплом держит, даже если история, мягко скажем, не слишком увлекательна в силу наивных поэтических метафор и прямолинейного политического пафоса. Это я о показанной в рамках Форума национальных кинематографий на «Московской премьере» драме Актана Арым Кубата (он же – Актан Абдыкалыков) «Похититель света» (Кыргызстан/Германия/Франция; оператор – Хасан Кыдыралиев).

Или можно просто положиться на хорошего оператора и поднять красотой черно-белого изображения ровную, медленную, на 140 минут, подробную бытописательную экранизацию романа Ромуальдаса Гранаускаса под названием «Омут» (режиссер – Гитис Лукшас, оператор – Викторас Радзевичус, Литва) до той высоты, где нормальное зрительское кино способно соревноваться за получение «Оскара» за лучший иностранный фильм.

А вот ещё один верный рецепт сотворения авторского европейского фильма в современных условиях: социальный гротеск, гомосексуальные «поползновения», жизнь как дикая смесь дешевого кабаре с садомазохистским притоном (Боб Фосс и Тинто Брасс нервно курят в сторонке!). Даже святость трактуется в издевательском духе трэш-гиньоля – тело и кровь Христовы преобразуются в тело и кровь несчастной блудницы. Такое кино, как «Искушение святого Тони» Вейко Ыунпуу могут не принять в родном Таллине, но в Роттердаме оторвут, прости Господи, с руками и ногами.

Как бы там ни было, во всех трёх картинах главный герой чему-то отчаянно или спокойно, но противостоит. Простому электрику из киргизской картины (кстати, настоящее название её – не «Похититель света», а «Хозяин света», что принципиально) никакой пользы ни от власти Акаева, ни от власти Бакиева, только и надеяться ему на божественный промысел. Деревенский мужичок из Советской Литвы среди полного совка, выражающегося в пьянстве и воровстве, находит роковую любовь и понимает, что вся жизнь его, по большому счёту, не подвластна «ни уму, ни сердцу», а «омут» всегда рядом. Нелегко противостоять темным иррациональным силам, яркий пример тому – герой «Искушения...», менеджер, вовлеченный в метафизическую круговерть из озлобленных священников, невротических дамочек и демонических извращенцев. В шокирующем финале – «пире во время чумы» или сатанинском ритуале, как угодно – менеджер, он же святой Тони (сниженный святой Антоний) ставит жирную точку: он подавлен, сломлен морально, из ловушек, расставленных гротескным Мейстером, выхода нет. Если бы не странный юмор, мрачная ирония, от всей этой авторской безнадёги было бы совсем не по себе. Но нет – перед титрами выражается робкая надежда на лучшее.
Ну да, ну да, между кино и реальной жизнью всё-таки есть небольшая разница.