«Будем жить!»-3: О тех, кому повезло (и не очень)

С 27 по 31 августа 2013 года в Москве идут показы III Московского молодежного кинофестиваля «Будем жить!». Предлагаем вашему вниманию обзор программы неигрового кино.

Возвращаясь домой с рабочих просмотров фестиваля, с удивлением и радостью заметил: взгляд на позитивной волне выхватывает из толпы открытые, красивые, необычные, одухотворённые лица. Их немного, но это не отменяет главного: искусство, даже если это скромные короткометражки, показанные, может быть, не в самом удобном месте Москвы, облагораживает, возвышает, побуждает смотреть на мир по-другому – широко, открыто, воодушевлённо.

Но авторам жизнеутверждающего кино очень трудно; на их нелёгком пути – множество сложностей, подводных камней, рифов, между которыми надо пройти, не потеряв по возможности в художественном качестве. Так получается далеко не всегда: едва ли не основная сложность – в преодолении жёстких рамок телевизионного формата; в противном случае ваше произведение грозит превратиться в обычную программу, телепередачу репортажного толка («Чужие дети», режиссер Дмитрий Боголюбов, Россия). Иные фильмы не лишены рекламного глянца («Miron», режиссёр Анна-Рита Черных, Украина), а то и вовсе представляют собой растянутые во времени социально-рекламные клипы/ролики («Седьмая сторона света. Путь к мечте» Антона Ананьина, Россия). Упрекать молодых авторов рука не поднимается, поскольку они, как рыбы в воде, живут и блестяще ориентируются в cиюминутном рекламно-компьютерном пространстве. Они вроде бы и отталкиваются от общества потребления, призывая мечтать и творить, и в то же время не оставляют зрителю – особенно это касается «Седьмой стороны...» – каких-либо других, альтернативных жизненных ориентиров.

Да, не просто складываются взаимоотношения авторов с документальной фактурой, объёмным, неоднозначным жизненным материалом. Присмотреться бы к героям пристальнее, внимательнее, глубже – и тогда бы получился у Марии Миро в «Бурановских бабушках» не только коллективный портрет знаменитых удмуртских бабулек, нарисованный широкими мазками, без особых, так необходимых уму и сердцу нюансов. Не хватает характеров, индивидуальных судеб, внутренний драматизм исчерпывается констатацией факта: хоть и вынуждены милые старушки играть по правилам чужого для них мира, но его блескучая шелуха к ним не липнет. Короче, всем хорошо и никто друг другу не мешает: ни народ шоу-бизнесу, ни шоу-бизнес – народу... Почти идиллия.

И наоборот: стОит только «повестись» за героями, поддаться (или даже лучше сказать, отдаться) не столько их человеческому обаянию, сколько безусловной интеллектуальной мощи, и кино высушивается, cтановится чересчур академичным, превращается в искусствоведческую («Волшебная гора Винченцо Бьянки», режиссёр Дарья Хренова, Россия) или «психотерапевтическую» лекцию («Седьмая сторона света...»).

Так или иначе, та самая документальная фактура, неспокойное «море житейское», взятое (или взятые?) в объектив цифровой видеокамеры – плёнки на этот раз не было ВООБЩЕ – сопротивляется; если и отдаляется, то охотно, если приближается – то с опаской. Любопытное наблюдение: едва ли не в каждом втором фильме документального конкурса у людей на «втором плане» – женщин, стариков, детей, как участвующих в действии, так и сторонних наблюдателей – не сказать, чтобы злые, но хмурые, напряжённые лица, даже тогда, когда напряжённости и не требуется в контексте. Единственная картина, где напряжённые, или точнее, недовольные лица первоклашек удачно обыгрываются в комедийном аспекте – это «Реконструкция – Страхов» Евгения Ховаева.

И всё-таки наиболее выигрышный путь для молодого кинодокументалиста – это смело, но не безоглядно, войти в «поток жизни», омыться его течением. И тогда зритель в восхищении будет наблюдать за роскошной, одним большим куском, панорамой в начале «Кати» (режиссёр Анна Шишова, Россия), почти целиком снятой в Индии, где простые индусы, не замечая камеры, действуют по всем правилам внутрикадрового монтажа, насыщая кадр какой-то невероятной — и естественной, и в то же время изысканной –  красотой. (Кстати, оператор «Кати» – печально известный Сергей Пчелинцев, вгиковец, подозреваемый в убийстве священника Павла Адельгейма. Конечно, знание это несколько сбивает целостное впечатление, но работа Пчелинцева — едва ли не лучшее, что есть в картине).

Я не случайно предостерёг выше от безоглядности, ибо на фестивале была представлена работа, которой хочется одновременно и восхититься, и за которую обидно – ну, прямо-таки до слёз. Это трагикомедия «Фартовый» (режиссер Екатерина Сохова, Россия), снятая на мобильный телефон и немного, если я правильно понял, на домашнюю веб-камеру. История тоже не ахти какая замысловатая: парень подбирает на улице голубя со сломанной лапкой, выхаживает его и пытается отпустить на волю. Мобильный телефон, постоянно «говорящая голова» (правда, симпатичная и не надоедающая с первых же секунд) - вы уже морщитесь? А вот и не надо, поскольку редко на нашем бледноватом кинематографическом небосводе встретишь картину настолько свежую, непосредственную, эмоциональную и категорически не желающую укладываться в рамки определённого формата, игрового или неигрового. И ведь действительно: когда милосердному нашему герою не удаётся отпустить птичку ни с первой, ни со второй попытки (улетать не хочет, видимо, из благодарности), а третья попытка приводит к трагическому (к счастью, не для парня) финалу – это ли не чистая документалистика, не полное доверие к жизни, которая может повернуться и так, и этак? К сожалению, в последних пяти минутах «Фартового» баланс между игровым кино, заявленным хотя бы уже тем, что герой на мобильный телефон снимает сам себя, и неигровым был грубо нарушен в пользу игрового. Чувства, которые поначалу казались такими искренними, обернулись нарочитой демонстративностью, причём авторы фильма, взявшие за основу трепетный «мобильный» материал, похоже, искренне этой подмены не заметили... (Господа, не сочтите за давление со стороны прессы, но думается, жюри неигрового кино не мешало бы поговорить по поводу «Фартового» с «игровым» жюри и, если уж отметить «Фартового», то специальным упоминанием за «неформатность»).

Впрочем, были в программе изящные, лаконичные ленты (их так и хочется назвать «ленточками»), коим счастливо удалось избежать ошибок и соблазнов, описанных мною выше. Упругая, мускулистая режиссура не помешала в «Отце Дмитрии, гвардии майоре» (режиссер Константин Давыдкин, Россия) создать свежий и вполне адекватный герою портрет военного священника. А портрет девушки-альтруистки в фильме «Почему я не сказала «нет» Александры Андроновой (Россия) вообще выполнен в чёрно-белых тонах, правда, очень ненавязчивых и тонко нюансированных, дабы ничто не отвлекало от ясного, прозрачного посыла: кроме себя не забывать о Божьем промысле, ощущении непреходящей вертикали между небом и землёй...

В заключение: поклонникам Петра Мамонова стоит обратить внимание на то, что его мастер-класса не будет.  Вместо Мамонова о своём опыте создания фильма без денег, но с огромным желанием и творческой энергией, расскажет режиссёр «Диалогов» Ира Волкова.

Итак, мостик между неигровым и игровым кино перекинут. Обзор игровой программы одного из самых жизнеутверждающих фестивалей в мире – совсем скоро.