Эй, товарищ, больше жизни!

«Список Киселёва» Юрия Малюгина рассказывает о белорусском партизане времён Второй мировой войны, спасшем от уничтожения несколько сотен еврейских ребятишек. Картина живо напоминает «Список Шиндлера», но в отличие от Шиндлера «наш» Киселёв явил пример чистейшего, наибескорыстнейшего героизма – в любой момент партизан и его несчастные подопечные могли погибнуть в лесах и болотах. «Список…» благородно прост, эмоционально сдержан, драматургически выверен и оттого достигает сильного эффекта сопричастности происходящему на экране.

Роскошно снятая (особенно в первой трети) «сага о спецназе» Александра Габрильяна «Без войны» могла бы стать серьёзным исследованием формирующегося на наших глазах мужского «братства» (не случайно журнал о спецназовцах называется «Братишка»!), если бы не отсутствие чёткой концепции при желании молодого режиссера высказаться «на все сто». Оттого теряется драйв блестящего эпизода «учений в обстановке, максимально приближенных к боевым», картина рассыпается на отдельные, слабо связанные между собой эпизоды. А уж вульгарные девицы из безвестной «Диско-банды», призванные воодушевить бойцов на подвиги незамысловатыми песенками и телодвижениями, здесь совсем ни к чему.

Фильм под эффектным названием «Один в четырёх лицах» (режиссёр – Татьяна Денисова) оказался вполне традиционной краткой биографией маршала Маннергейма - чрезвычайно интересной, спорной, противоречивой личности, связавшей в едином историческом узле Финляндию, Швецию, Россию и Германию. «Без страха и упрёка» Султана Цориева – не что иное, как пространная лекция на кафедре истории, где редкие фотографии доблестных осетинских солдат и офицеров перемежаются кадрами из «Героев Шипки» и хроникой русско-японской войны. Лишь «Сергей Прокофьев. «Александр Невский» Германа Садчикова стал не только большим «клипом» (использована известная кантата для фильма Сергея Эйзенштейна), но и размышлением – в несколько меланхолических тонах – об эстетике тоталитарной эпохи (музыке, военной хронике), её наиболее выдающихся произведениях, оставшихся в вечности именно потому, что эту эстетику преодолели силой трагического предвидения или стремлением к правде.

Какому фильму отдаст предпочтение жюри? Вопрос сложный, даже непредсказуемый. Пока, на мой взгляд, в неигровой программе явных фаворитов нет. Авторов губит стремление вогнать материал в телевизионный формат, попытки политического «пиара» и само-«пиара», использование жанрово-стилистических клише советского кино. Если учесть, что военно-патриотическое кино показывается для молодёжи (в залах её довольно много), то разрыв между экраном и его аудиторией ощущается с каждым годом всё сильнее. И к лучшему ситуация пока не меняется. Война войной, Родина Родиной, а жизнь – жизнью.