Сергей Мирошниченко: "Я своим студентам помогаю первые три года, а дальше онидолжны меня учить"

Совсем скоро отечественный кинематограф пополнится дипломированными режиссерами. Наш корреспондент встретился с Сергеем Валентиновичем Мирошниченко - педагогом ВГИК. В июне этого года режиссер-документалист выпускает курс молодых художников-неигровиков. Поэтому разговор с Сергеем Валентиновичем получился больше об этом.

Корреспондент
Вы выпускаете в этом году мастерскую во ВГИКе, как Вы считаете, каково будущее Ваших студентов? Они будут покорять фестивальные орбиты, снимать клипы или что их ожидает?

Сергей Мирошниченко
Я думаю, самое главное, что они не будут скучать, они будут работать, я уверен в этом. И они будут делать то, что дает им возможность оставаться в профессии, и я вообще считаю, что режиссер должен уметь все делать. Они не только должны клипы снимать, кино делать, а они должны делать иногда, если нужно, и телевизионные фильмы. Может быть, будут и игровые делать. Поэтому я точно знаю, что мои студенты не будут тоскливо скучать и созерцать, переживать. Они точно будут работать.
Вообще мир кино – это очень большая конкуренция, поэтому одна из составляющих режиссуры – это воля. И если у человека нет воли сейчас, в наше время… Это не советская система, когда тебя выпустили, и потом очень долго заставляют снимать картину. Тебе помогают, ты переснимаешь, тебе снимают, и все условия создают, и ждут тебя... Хотя и тогда была конкуренция. Но теперь нужно иметь большую волю, чтобы зацепиться вообще за кинопроцесс. Ведь мы же не обещаем нашим студентам, что они обязательно будут режиссерами. Они получают высшее гуманитарное образование, и могут применить свои знания в разных сферах. В конце концов, режиссеры могут быть и киноведами – это не самая плохая профессия, замечательная. И если они получили общие знания о кино, они могут вполне заниматься и хорошей киноведческой деятельностью. Но режиссура подразумевает именно очень сильную активность и желание пробиться. А на твоей дороге будут стоять препятствия. Вот я учил своих студентов, что кроме таланта в профессии нужно еще уметь пробиваться. Те, кто не пробьются – это уже их личная беда. Хотя я обычно своим студентам помогаю три раза: знаете, как в сказке – три желания. Вот я обязательно исполняю эти три желания. Я ему помогаю, допустим, пробиться, получить первую картину, возможность на телевидении или на чьей-то студии что-то сделать. На четвертый я уже считаю, что они уже мне должны помогать. У меня такая позиция.

Корреспондент
Какие темы дипломных работ у Ваших студентов, что сейчас волнует молодых документалистов?

Сергей Мирошниченко
Вы знаете, я сторонник того, чтобы кино делалось о социальных проблемах. Чтобы произведения были и художественными, и искусство было, но чтобы там обязательно присутствовал социально активный художник. Это достаточно трудно сейчас – уговорить молодых людей заниматься этим, потому что такая есть отстраненность общая, и большую часть времени, особенно, когда они воспитывались, превалировала некая общая гламурность. Она, на мой взгляд, и сказалась на том, что мы практически не участвуем в международных фестивалях ни в игровом, ни в документальном кино, за исключением старшего поколения. Но мои многие ребята сделали работы очень остросоциальные.
Я бы, например, снимал много на тему экологии. Мы совершенно прекратили снимать об этом, и у нас безобразное отношение к собственной земле. Я бы снимал, что у нас сейчас 1 миллион человек умирает в год, вернее, людей в стране становится меньше на миллион каждый год. Я считаю, что это очень серьезная проблема, и все остальные просто бессмысленно решать в дальнейшем, если эту не решишь. Можно взять человека отдельного, и через него показывать все эти проблемы. Но об этом надо думать. Вообще художник должен думать. Я бы снимал о тяжелом положении тех людей, которые, честно работая, живут на скромные деньги. И много таких людей – не пьяниц, не бичей, не алкоголиков, не деградантов, людей порядочных, честных, которые работают и получают очень мало денег. И мои студенты откликаются, иногда они берут темы такие. У меня есть работы на тему и военную, и есть антропологические фильмы-исследования целых народов, я очень доволен. Есть несколько работ, которые, я думаю, будут лидерами следующего года в документальном кино.

Корреспондент
Принято считать, что документалистика у нас сейчас не очень востребована, но при этом в Вашу мастерскую во ВГИКе конкурс был не меньше, чем в игровую. Вы считаете, что это признак того, что документалистика поднимается?

Сергей Мирошниченко
Или это то, что все хотят заниматься игровым кино, и хотят полегче взять мастерскую, и туда поступить. Но на самом деле, если говорить конкретно о моей мастерской, я думаю, что здесь есть люди, которые хотят сами себя перехитрить, и хотят поступить в документальную мастерскую, чтобы потом перейти в игровое кино – есть такие люди. И такой процент – он, наверное, треть составляет от студентов. Но это ошибка! Я им сразу, когда встречаемся перед экзаменами, говорю, что я буду учить документальному кино, и это совершенно другое. И самое удивительное, что люди, которые приходят даже учиться игровому кино (вот я вместе с Эшпаем вел мастерскую), но я могу научить любить документальное кино так, что люди начинают любить его больше, чем любой другой вид искусства. В нем есть свежесть и естественность. Это не клишированная драматургия, это фантастически живой человек, он чаще бывает гораздо интереснее, чем актер, если он – открытый человек, неожиданный. Я всегда говорил о том, что в документальном кино мы берем живую жизнь, и превращаем ее в кристалл, мы ее собираем в кристалл, как бы умерщвляем ее. А в игровом кино – это реанимация. Это когда Лазаря поднимают из могилы – вот это совсем другое – оживлять мертвое. Это два разных вида искусства, прямо противоположные, и поэтому человек, которому понравится брать мир и превращать его в структуру, он, как Вам сказать, ему очень тяжело будет заниматься игровым кино. На примере мастерской Эшпая, где мы с Андреем преподавали: он – интересный педагог, но часть студентов просто ушли в документальное кино и сделали замечательные документальные картины. Хотя, я считаю, нужно научиться пользоваться двумя инструментами – и тем, и другим, но только надо точно знать и понимать, что ты делаешь. Так вот, в мою мастерскую еще придет часть людей, которые слышали мою фамилию, что-то видели из моих работ. Обязательно будут такие люди. И кроме этого, придет часть людей, которые занимаются уже документалистикой, у которых склонность к этому. Они придут получить образование режиссера-документалиста. Многие из них, увы, не видели настоящего документального кино, они видели то документальное кино, которое по телевидению показывают. Документальное кино очень многоцветное, такое же, как и игровое в жанровом отношении. Поэтому студентам приходится все заново начинать рассказывать. Это открытие новой страны, неведомой для них, – это потрясение, которое им приносит огромную радость. Они испытывают первые год-полтора просто счастье от общения с настоящим документальным кино. Потом понимают, что его тяжело снимать, а потом понимают, что нужно там еще иметь и другое сердце, степень совести другую. Так что, я считаю, что в игровом бессовестному человеку можно работать, и можно создавать выдающиеся произведения, а в документальном кино очень трудно и даже очень опасно для человечества в целом, так как вы вторгаетесь в жизнь живого человека.

 - Полный текст интервью с Сергеем Мирошниченко