Карен Шахназаров: «Я думаю, что в конце года будут понятны масштабы кризиса в кинопроизводстве»

10 июня 2009 года в рамках Отрытого российского кинофестиваля «Кинотавр» в Сочи пройдет круглый стол на тему: «Кинопроцесс после дефолта: итоги и уроки».
Его ведущий – главный редактор журнала «Кинопроцесс», научный руководитель Библиотеки киноискусства имени С.М. Эйзенштейна Вячеслав Шмыров.
Круглый стол посвящен 10-летию журнала, презентация первого номера которого состоялась во время ОРКФ «Кинотавр» в 1999 году.
Редакция журнала «Кинопроцесс» и интернет-портал «ПрофиСинема» подготовили ряд интервью, связанных с тематикой круглого стола, которые предлагаются вашему вниманию.
Среди тех, кто ответил на наши вопрос, известные продюсеры и режиссеры – ключевые фигуры новейшего отечественного кинопроцесса. Предлагаем вам также обсуждить эту тему. 
Сегодняшнее интервью – с кинорежиссером, генеральным директором киноконцерна «Мосфильм», членом Общественной палаты РФ Кареном Шахназаровым.

Корреспондент:
Каким Вы запомнили 1998 год? Насколько неожиданными были для Вас события, связанные с дефолтом?

Карен Шахназаров:
У нас была очень тяжёлая ситуация. В начале 1998-го еще Владимиром Николаевичем Досталем (как гендиректором «Мосфильма») была запущена программа производства десяти фильмов, деньги на которые выделило правительство Москвы. Когда он в мае ушел (а я, соответственно, занял директорское место) и осенью случился дефолт, эти картины были не закончены. Деньги же Москва из-за кризиса перестала выделять. И мне пришлось как-то решать эту проблему, ведь без денег завершение этих фильмов было бы нереально.
Вообще, это был единственный случай в моей директорской практике, когда я не знал, как коллективу заплатить зарплату. «Мосфильм» в этом смысле есть счастливое исключение, потому что у нас люди не знают, что такое задержка зарплаты хотя бы на один день.
В дефолт удалось выкрутиться благодаря телевидению. Помог Первый канал, выплатив нам деньги по контрактам, хотя уже в это время никто никому не платил.

Корреспондент:
Вами была принята какая-то антикризисная программа для студии?

Карен Шахназаров:
Я не могу сказать, что это была какая-то специальная программа. Мы просто разумно решали текущие вопросы выживания. Потом всё потихонечку стало налаживаться. Резко улучшилась ситуация, когда премьером правительства страны стал Евгений Примаков. Он, можно сказать, вывел страну из кризиса, потому что появился порядок, какие-то правила, которые стало устанавливать государство и само же этим правилам следовать.
Я помню это ощущение, когда все стало налаживаться, и могу как директор сказать, что Примаков в это время очень многое сделал для экономики… В итоге у нас все десять картин были закончены, хотя мы их заканчивали уже на свои собственные средства.

Корреспондент:
Как Вы считаете, минувшее десятилетие было временем подъёма киноиндустрии или все-таки его имитация?

Карен Шахназаров:
Нет, реальный подъем, конечно же, был. Фактически мы построили за эти десять лет киноиндустрию. «Мосфильм» просто поднялся с колен. Причем, его именно заново построили, а не просто перестроили. За эти годы выросла совершенно другая студия.
К тому же, в стране появилось много новых компаний, предлагающих услуги в сфере кинопроизводства. Среди лабораторий началась сильнейшая конкуренция. Я могу с удовольствием сказать, что мы были первыми во всех этих областях в свое время.
Я хорошо, например, помню, как мы для «Мосфильма» купили современное световое оборудование. Тогда никто не развивал это направление. Считалось, что России это никому не нужно. А сейчас, посмотрите, на каждом шагу – арендные компании.
В результате все вместе (и нашими усилиями, и усилиями наших конкурентов) индустрию мы построили. Причём, с точки зрения технологий она не уступает сегодня в мире никому. Экономика же кино, конечно, отстает. У нас очень плохая экономика, особенно – в съёмочных группах. И тут проблему надо делить: одно дело – студия, то есть сама индустрия, а другое дело – производственный процесс:  съёмочная группа, продюсеры. Тут, конечно, ситуация удручающая. Она гораздо хуже, чем в советские времена.

Корреспондент:
Какие бы Вы отметили вехи за последние десять лет – важные для развития киноиндустрии в целом?  Какие события кинематографической жизни, фильмы, персоны этого времени Вам кажутся наиболее принципиальными?

Карен Шахназаров:
Я думаю, что реконструкция «Мосфильма» сыграла принципиальную роль в это время, причем, не только в судьбе самого «Мосфильма», но и в том, что мы в определённой степени стали «раздражителем» всей киноиндустрии. За счёт нашего развития началось развитие более мелких структур. Модернизация «Мосфильма» показала, прежде всего, что услуги для кино могут быть рентабельными.
Конечно, реставрация проката тоже сыграла принципиальную роль. Притом что у нас до сих пор прокат остается ужасным, в нём нет подлинной статистики, ему нельзя верить, то есть до сих пор существует очень много проблем.
И, тем не менее, он сегодня всё-таки есть, а это очень важно. Сейчас надо обязательно заниматься этой проблемой – прокат надо привести в нормальное рыночное состояние.
Я считаю, что прокат должен быть рыночным, но он должен обязательно регулироваться, необходимы правила, которые может выстроить только государство.
Появились продюсерские компании. Несмотря, как я уже сказал, на еще очень плохую экономику, они уже работают. Не надо забывать, что в 90-е годы вообще ничего этого не было.
В целом, я считаю, новая российская кинематография как система сложилась именно за последние годы и, это положительный момент. Другой вопрос, что вся она, эта система, перекошенная, и теперь её надо привести в нормальное состояние, отрегулировать каждый ее элемент, но всё-таки  – она построена.
Сейчас наступает очень важный этап – тотальный переход на «цифру», который, видимо, в ближайшие год или два обязательно произойдет. И кризис,  безусловно, только стимулирует этот процесс.
Что же касается персон, сыгравших большую роль в развитии кинематографии в это время, то, конечно, нужно сказать об Армене Николаевиче Медведеве. О Никите Михалкове, который сохранил Московский международный кинофестиваль, учредил еще одну национальную премию. «Золотой орёл», как к нему ни относись, сегодня стал самой важной премией, а это, само по себе, уже есть определённое достижение.
Появился целый ряд выдающихся продюсеров: Сергей Сельянов, Игорь Толстунов, Александр Роднянский, Марк Рудинштейн, основавший «Кинотавр», что также очень важно для развития киноиндустрии.
Сам факт, что был создан и сохранен такой фестиваль, который сегодня имеет статус настоящего кинособытия, организует индустрию. Так же, как и Московский МКФ, который был совершенно разрушен, но Михалков сумел его восстановить, поднять… Наличие таких фестивалей – это важный организующий момент. Он, конечно, не воздействует на производителей напрямую, но всё равно, когда в стране есть фестиваль, это даёт общую динамику кинематографу.
Если говорить о прокатчиках, то серьезными структурами оказались «Парадиз», «Каро», который отстроил свою собственную систему кинотеатров, что очень важно.
В Федеральном агентстве по культуре и кинематографии, конечно, нужно выделить фигуру Михаила Ефимовича Швыдкого, который уделял кино очень большое внимание.
Телевидение сыграло большую роль в развитии отечественного кинематографа. Константин Эрнст – важнейшая персона в этом процессе.
Господдержка и телевидение – вот два ключевых фактора в подъеме кинопроизводства.

Корреспондент:
О господдержке, если можно, давайте поподробнее…

Карен Шахназаров:
В целом, я думаю, она была действительно необходима. Другой вопрос, что за эти годы сложилась, на мой взгляд, совершенно бессмысленная система распределения средств. Я всегда выступал и выступаю против нее, и считаю, что нам нужно вернуться к советской системе, когда в Госкино существовала редакционная коллегия во главе с главным редактором.
Должна быть персонифицированная ответственность за прием или отклонение проекта. Конечно, на первый взгляд, кажется, что этот процесс всегда очень субъективен, но дело в том, что сейчас он не только субъективен, но ещё и непонятен, непрозрачен. Иногда даже неясно, что за субъект за тем или иным проектом стоит.
Формализация процесса вредна в творческих проектах. Если вернуться к старой системе, то хотя бы можно будет общаться с конкретными людьми – чиновниками, редакторами. Можно доработать проект, как в советское время, когда у тебя отвергали сценарий, но тогда же говорили: «Ну, хорошо, сделай поправки». Я делал – и сценарий принимали. Сейчас же система сложились совершенно ужасная.
Без господдержки наше кино сейчас просто не существовало бы. Она сыграла колоссальную роль. Кстати, ситуация в этом отношении в большей степени стабилизировалась именно с приходом Швыдкого. Если до этого деньги непонятно как шли, они вроде бы выделялись, но шли по полгода. То с этого момента средства стабильно стали поступать в отрасль. И это стало решающим фактором, потому что началось стабильное кинопроизводство, увеличивающее свои обороты год от года.

Корреспондент:
Как меняется отношение к нашей киноиндустрии в мире и меняется ли оно вообще? Какие события влияют на этот процесс? Например, открытие русского павильона в Каннах на что-то повлияло?

Карен Шахназаров:
Я думаю, что нет, открытие павильона в Каннах ничего не меняет. Но к нам приезжают представители крупных западных студий и видят, что мы для них становимся серьёзными конкурентами.
Могу уверенно сказать: уровень оснащенности «Мосфильма» производит глубокое впечатление на наших гостей, и самое главное – у нас появились впервые за многие годы заказы от зарубежных продюсеров.
Показательно, например, что кубинцы, которые в последнее время работали только с испанцами, сейчас опять возвращаются к нам. У индийцев начинается большой проект, они ведут с нами переговоры об оказании услуг, то есть, к нам сейчас появился большой интерес у зарубежных партнеров.
Однако реалии сегодня таковы, что идёт жесткая борьба. Все студии работают по одному принципу, все так же, как и мы, горячо борются на этом рынке за заказы, за привлечение на свои производственные площади клиентов.

Корреспондент:
Как обстоят дела сейчас с конкурентоспособностью «Мосфильма» именно в данный момент? Отвечают ли современным реалиям цены, услуги, специалисты?

Карен Шахназаров:
Я считаю, что у нас сегодня нормальная ситуация: мы сохраняем прибыльность, притом, что в целом производство фильмов сократилось. Значит, это говорит о том, что всё-таки «Мосфильм» остается более привлекательной студией. Ведь именно у нас сосредоточена большая часть производственных услуг.
Мне кажется, что мы очень вовремя сориентировались с расценками и, хотя цены на услуги в целом очень сильно упали, частные лаборатории не могут с нами конкурировать. Я думаю, что в ближайшее время они начнут просто закрываться. Всё это будет корректироваться, конечно, в рамках сегодняшнего кризиса.
Я частенько слышу, что нужно построить сверхсовременную студию, и тогда весь мир будет ездить к нам снимать. Так вот хочу ответить, что это полная ерунда. Никто ничего не построит, никто к нам ездить не будет. Да хотя бы просто из-за климата: какой смысл ехать в Россию, где семь месяцев в году – холод и короткий световой день, когда можно снимать, например, круглый год на натурной площадке студии «Чинечитта».
Или вот пример: бывшая болгарская студия «Бояна фильм», купленная американцами, неплохая, хотя несколько и слабее нашей, но у нее есть натурная площадка и павильон. И еще много тепла и солнца. В том же режиме работает и Бухарестская студия...
А еще приехавшие сюда продюсеры смотрят, какие цены в московских гостиницах, ресторанах: и тут мы совершенно не конкурентоспособны. Поэтому я считаю идею со строительством сверхстудии наивной. Вот поляки построили новейшую студию, и сами сейчас пишут: неизвестно, кому это нужно.
Я думаю, правильность нашей политики всегда была в том, что мы ориентировались на внутренний рынок. То есть, конечно, никогда не отказывались от работы с иностранными заказчиками, но сознательно, прежде всего, работали с отечественными производителями и никогда себя не настраивали на то, что «будем работать только с Голливудом». И сейчас наши павильоны заполнены на 90 процентов, а на постпродакшн вообще стоит очередь.

Корреспондент:
Студия – это не только оборудование, но профессионалы, работающие на этом оборудовании. Как обстоят дела с этим? Ведь не секрет, что в годы разрухи было потеряно именно «среднее звено».

Карен Шахназаров:
Мы воспитываем профессионалов сами. В ряде профессий у нас есть очень сильные специалисты, просто экстра-класса, например, в записи музыки. То, что у нас одни из лучших в Европе специалисты в этой сфере – однозначно. Если раньше преимущественно ездили тонировать фильмы в Чехию или Англию, то, например,  перезапись «Обитаемого острова» Федор Бондарчук делал в течение нескольких месяцев именно на «Мосфильме», хотя изначально собирался за границей.
Мы целенаправленно готовим технических специалистов, потому что никто в нашей стране не обучает, например, профессиям инженерного направления. Есть курсы, мы специально приглашаем на них людей с хорошим первым высшим образованием. Как правило, они приходит либо из Бауманки, либо после Физтеха. Обучаем кинопроцессу, и потом эти люди профессионально растут. Прежде всего, они должны «повариться» несколько лет в условиях студии.
Так получаются очень хорошие специалисты. Их немного, но много их быть и не должно.
У нас во многих профессиях есть ребята, которые не уступают никому в мире. Да, они довольно дорогостоящие, но это уникальные люди. Такой специалист делает перезапись за 10 дней, а не за 30. Это колоссальная экономия.
Конечно, есть на «Мосфильме» и «тонкие» места. Достаточно слабая компьютерная графика, например… Но не будем забывать: в стране вообще проблема профессионалов стоит очень остро. И в этом наше коренное отличие от Голливуда, который имеет преимущество в огромном количестве профессионалов, которых – тысячи и тысячи на рынке труда.
Общеизвестно, что в 90-е годы произошла потеря преемственности в тех профессиях, которые передаются на кончиках пальцев. Поэтому мы и организовали курсы. Отчасти это компенсировало потребность рынка. Во всяком случае, если бы мы этого не сделали, я думаю, что и индустрии бы не было.
Это один из важных моментов, потому что за восемь лет, что существуют мосфильмовские курсы, мы выпустили более 1000 профессионалов, и 90 процентов из них работает по профессии. Это специалисты среднего звена самых разных специализаций: осветители, механики, ассистенты, вторые режиссёры.
Сегодня эти люди практически заменили тех, кто работал в советское время. Конечно, их всё равно не хватает. И даже сейчас при падении производства – не хватает, потому что, хотя мы и насытили этими специальностями рынок, но всё равно из ста профессионалов только десять считаются лучшими.

Корреспондент:
Насколько «полезны» кризисы? Видите ли Вы параллели между тем, что происходило в российской кинематографии после 1998 года, и тем, что происходит сейчас? Как Вы оцениваете нынешнее состояние киноиндустрии?

Карен Шахназаров:
1998-й был намного хуже и сложнее нынешнего времени. И все-таки я не принадлежу к числу праздных оптимистов, поэтому, несмотря на то, что сейчас вроде бы наступил период ремиссии, вижу, что на самом деле все не так хорошо и есть симптомы, которые показывают, что кинопроизводство может еще очень сильно потерять в оборотах. Просто нужно время. Кинопроцесс имеет долгий цикл.
Могу сказать, что тиражи копий упали – это однозначно. Меньше стало картин, в том числе, и иностранных, которые выходят на наш рынок, их рекламные и прокатные бюджеты сильно упали.
Кроме того, те деньги, которые были выделены Минкультуры на производство фильмов в прошлом году, сегодня уже имеют совершенно другую цену. Ведь миллион долларов по тому курсу, что существует сейчас, стал на треть меньше.
Плюс частный инвестор, который практически весь ушел из кинопроизводства. Плюс телевидение, которое сегодня очень мало инвестирует в кинематограф.
Вот такие симптомы мы видим. По инерции все ещё идёт движение  вперед, но возможно, через полгода будет значительно хуже. Я не берусь делать какие-то прогнозы, но и не расслабляюсь.
В последние два месяца как-то пошёл процесс. Сегодня на «Мосфильме» реально работают порядка 30-ти проектов. Ещё два проекта запускаются. К нам переходят из других мест, значит, мы, видимо, предлагаем более интересные условия. Приходят проекты и люди, которые вообще на «Мосфильме» никогда не работали, как например, Тимур Бекмамбетов.
У нас, как я уже сказал, сильно изменились цены. Хотя не только у нас – сейчас такая острая борьба идет в отрасли, что цены везде очень сильно упали. В принципе, это довольно хорошее время для работы в кино: актёры, члены съемочной группы стали стоить намного меньше, бюджеты картин упали.
С другой стороны, сейчас очень трудно найти деньги, никто их не даёт, не вкладывается в кинематограф. Не говоря уже о кредитах, которые стали очень дороги.
Многие телеканалы до недавнего времени работали так: гарантировали покупку фильма, под эту гарантию можно было взять кредит в банке и начать снимать. А сейчас, видимо, эта схема не работает. Поэтому инвесторов стало очень мало.
Вполне возможно, что поскольку кругом – сплошные неплатежи, косвенно это скажется и на кино. Строго говоря, если в стране нет денег и есть неплатежи, то, естественно, что на кино деньги будут тратиться в последнюю очередь.
Я не хочу выглядеть пустым оптимистом или пессимистом, но могу предположить, что может быть ситуация гораздо хуже нынешней. К концу года все будет понятно.
А то, что сейчас снимается – это в основном малобюджетные картины. У них практически нет шансов выйти в прокат. А это значит, что ситуация с прокатом тоже будет ухудшаться.
Тут целый комплекс проблем. Насколько я знаю, прокат в стране сейчас сильно падает, особенно в провинции, где люди меньше стали ходить в кино. Наверное, нужно снижать цены на билеты.
Сейчас все лаборатории работают на пределе, копии делаются практически по себестоимости. И потому должна падать стоимость показа.
Я думаю, что в конце года будут понятны масштабы кризиса в кинопроизводстве. Определяющей будет осень. Сейчас постпродакшн, конечно, заполнен, но мы понимаем, что идет работа над картинами, снятыми раньше.
Если летом будет оживление съемок, то в октябре тоже должен быть всплеск в постпродакшене, а если этого не будет, значит, очень много не будет снято. А дальше – все будет наворачиваться, как снежный ком, и к зиме станет понятно, сколько фильмов будет закончено в производстве и выйдет в прокат в 2010 году.

Корреспондент:
Как Вы считаете, куда сегодня отечественному кинопроизводителю нужно двигаться: на Запад в поисках возможной копродукции или на Восток в освоении отечественного прокатного пространства?

Карен Шахназаров:
Я думаю, на Запад сегодня идти бессмысленно, потому что там свои проблемы, и довольно серьёзные. К нам приезжали несколько директоров крупных европейских студий, которые даже и не скрывали,  что у них сейчас просто нет никакой работы. Значит, там куда более сильное падение кинопроизводства.
Конечно, делать копродукцию с Западом было бы неплохо, наши продюсеры еще очень мало работают в этом направлении и очень слабо используют эти ресурсы. Но тут много факторов, которые против нас – вплоть до того, что хотя бы языки надо знать, говорить как минимум по-английски, чтобы полноценно работать в мировом кинематографе. У нас, к сожалению, с этим пока плохо.
Как бы то ни было, я думаю, что наше спасение лежит во внутреннем рынке. Только картины сегодня надо делать малобюджетные, которые могли бы действительно работать в прокате. Сейчас, с одной стороны, может быть, и неплохая ситуация, потому что можно очень дёшево снимать фильмы, если правильно всё организовать. Только не надо замахиваться на блокбастеры.
Для того, чтобы снимать их по-настоящему, вся инфраструктура должна быть другой. У нас же нет каскадёров, качественной компьютерной графики.

Корреспондент:
А какое, на Ваш взгляд, оптимальное число картин для производства в России?

Карен Шахназаров:
Картин 200 должно быть – это нормально было бы для России.

Корреспондент:
А по нынешним временам это реально?

Карен Шахназаров:
Похоже, что нет, это вряд ли осуществимо в настоящее время.